Сводный. Мускатная страсть
Шрифт:
– Адем, я хотела сказать...
– Дениз, прекра...
Но настырная девчонка заткнула меня на полуслове. Поцелуем. Накинулась, как никогда прежде!
– Что ты творишь?!
– я отцепил, обхватившие мой затылок металлическим обручем руки. Отстранил её к стене и отошёл на безопасное расстояние.
– Прекрати преследовать меня! Мы больше не вместе. Свыкнись с этим фактом и вспомни о своей гордости!
– Милый, я знаю, что ты очень устал за последние недели. Понимаю - сезон... И я больше, чем уверена, что скоро всё образуется и мы будем вместе,
– Она аккуратно поставила свою сумочку от "Gucci" на кровать и тяжёлая, металлическая цепь с едким дребезжанием опустилась на неё.
– Вот и отец к тебе очень суров... Не переживай, скоро ситуация смягчится и всё встанет на свои места.
Я не узнавал её. Эту девчонку, которая пару лет назад даже взглянуть на меня стеснялась, краснела при встрече. Сейчас это была пантера. Хищница, готовящаяся к прыжку. Дикая кошка, которая, не моргнув глазом, перегрызёт горло сопернице.
И так как Дениз "лила" свой диалог, стоя ко мне спиной, я и представить себе не мог, что эта скромница расстегнёт пиджак и скинет его на пол, обнаружив под ним полное отсутствие белья.
Я начал закипать от эмоций и чувств, вступивших внутри меня в какую-то опасную реакцию.
Злость, обида, усталость, отчаяние и тоска по Сашке - всё это закрутилось в тугой, колючий узел и драло грудную клетку изнутри. И горло тоже, вынуждая орать, выкрикивать всё то, что скопилось:
– Что по-твоему должно встать на свои места? Я? Адем должен вернуться на своё "законное" место рядом с Дениз?
– я натянул брюки и накинул рубашку, чтобы занять руки и не дать волю кулакам и не разгромить все бьющиеся в номере предметы в пух и прах.
– Я не хочу, как прежде! Мне этого недостаточно! Тебя не хочу! Не люблю тебя!
– Адем...
– она всхлипнула и, схватив пиджак, прикрыла им грудь.
– Что??? Как будто я когда-то говорил тебе обратное! Мы всегда были как брат и сестра! И я так больше не могу, Дениз! Я люблю другую женщину!
И "Адем-дундук" осознал, что сейчас произнёс это в первый раз. Впервые сказал вслух... Да только не перед той...
Я люблю её! Люблю Сашу! И почему перед Дениз так легко признаться в этом, а перед моей сводной сестрёнкой язык словно деревенеет?
– Ты спал с ней?
– с угрозой в голосе поинтересовалась Дениз.
– А вот это тебя уже не касается!
– Я обулся и, собрав вещи, начал вызывать такси. К чёрту всё! Брошу машину здесь. Прямо сейчас! К ней! Хватит недомолвок! Приеду и выпалю всё на чистоту!
– Да она же разгульная, Адем! По глазам видно...
Это оказалось последней каплей. Я за секунду оказался рядом и, обхватив челюсть этой поехавшей, крепко сжал, не давая вымолвить больше ни слова.
– Чтобы я больше не слышал от тебя и намёка на подобное предположение! И чтобы всегда твой тон по отношению к моей любимой женщине был уважительным! А если...
– угрожающе зашептал я, - ты посмеешь снова назвать меня "дорогим" или "любимым" при ней...
Зазвонивший оператор такси не дал мне договорить.
Видимо, Дениз услышала, как чёткий,
– Нет твоей Сашки в Текирдаге. Она в Стамбуле. Развлекается, гуляет по барам, пока ты проблемы решаешь.
– Что ты несёшь?
– с каждой минутой мне всё больше и больше открывалась новая Дениз. Ядовитая, стервозная, ревнивая, завистливая.
– Назлы сказала. Она у неё была. Позвони сестре, если мне не веришь.
Глава 52
– Нулефер!!!
– взревел я с лестничной площадки вверх. Казалось, мой отчаянный крик способен пересчитать все ступени, как клавиши на фортепиано.
Перепуганная рокочущими воплями сонная девушка вмиг соскочила вниз и в недоумении уставилась на меня:
– Адем бей! Что случилось?
– Где Саша?
– У себя...
– прозвучало ой как неуверенно, почти вопросом.
– Точно? Ты в этом уверена?
– Ну, да.
– Хорошо, идём!
– я потащил её в Сашкину комнату и демонстративно открыл опустевший шкаф. Обвёл рукой девственно чистые полки и стол, заложенные раньше женскими хитрыми принадлежностями.
– Адем бей, Саша ханым вечером была у себя! Я правда, не знаю, когда она ушла... Но вы не переживайте раньше времени. Может, погулять вышла?
– понесло Нулефер после одного моего убийственного взгляда.
– Под утро? Со всеми вещами?
– всё, сейчас сорвусь. Нет, нужно успокоиться, иначе опять активизируется необузданное желание увольнять всех направо и налево.
– Адем бей, она пожелала спокойной ночи и ушла к себе... Я же...
– Ладно. Закрыли тему. Иди.
– Я, разваливающийся на части за этот чёртов день, опустился на кровать неуловимой сестрёнки и, упершись локтями в колени, уронил голову на ладони.
– Сашка... Ну почему?!
Найти её здесь, в Текирдаге, было моей последней надеждой. Назлы уверяла, что сестра после посещения её в больнице, поедет в наш дом в Стамбуле. Я же считал наоборот: вряд ли Саша надумает составить компанию страдающей бессонницей маме. Но всё-таки, позвонил, проверил.
Чёрт! Нужно искать её дальше... Но где?
Уверенность в том, что Саша не вернётся выедала последние попытки успокоиться. И я позволил себе сорваться. Сначала на стуле, потом на столе, и завершился мой ураган эмоций красивым полётом настольной лампы в стену. С подкрутом.
Снова приземлился на кровать и краем глаза уловил что-то светлое под доходящим до пола покрывалом.
Крем. Сашкин ванильный крем для тела, вышибавший у меня почву из-под ног, каждый раз, когда она им пользовалась. Я поднял тюбик и, откинувшись на мягкую подушку, вдохнул ставший таким родным аромат. Мысли со скоростью света понесли меня в ту, последнюю ночь на чердаке. К её мягким губам, к нежным, изящным ручкам, ласкавшим меня так, как никто прежде. И к словам, которые моя любимая прошептала во сне...