Своё никому не отдам
Шрифт:
Пришло время испытывать пушку с задним заряжанием. Выглядела она странно. Представьте себе лафет от Шуваловского единорога, на котором вместо пушечного ствола лежит обычный лом — так выглядит ствол стрелецкой пищали. Ещё можно сравнить с противотанковым ружьём. Справа у задней части ствола горит пропитанный маслом фитиль, в пламени которого калится тонкий стальной стержень. Достаточно нажать на рычажок, к которому он прикреплён, и конец его входит сбоку в отверстие в стволе.
Справа на земле стоит ящичек, в котором лежат десять
Движение рычага, и угловатый железный брус, приставленный к хвосту ствола, съезжает вниз так, что жёлоб в его верхней части совмещается с отверстием. Второй номер расчета одной рукой уложил в жёлоб цилиндрик, а второй задвинул его коротким прибойником в отверстие до самого конца. Непонятно, правда, то ли впереди снаряд упёрся во что-то, то ли утолщение прибойника в канал не проходит и ничего дальше пропихнуть не в силах, но сразу вслед за этим затвор поднимается потому, что первый номер подал рычаг в другую сторону. В конце движения слышен щелчок, вслед за которым уже второй номер нажимом на рукоятку втолкнул раскалённый стержень в ствол.
Выстрел.
Новая манипуляция рычагом, снарядом, прибойником, рычагом, рукояткой.
Выстрел.
И ещё восемь раз подряд. Меньше минуты — и ящичек с цилиндриками пуст. Скорострельность просто фантастическая.
Кивнул стрельцам, а потом вместе с ними отравился к мишени. Стенка наскоро сложенного сруба в четырех сотнях метров от орудия изрядно расковыряна. Есть даже одно пробитие там, где три пули угодили в одно и то же место. Почти в одно. Остальные увязли в брёвнах, расплющившись, хотя ямки проделали заметные.
— Что же, стрельцы, быстрая пальба оказалась вполне возможной. Это хорошо. Теперь давайте о плохом поговорим. Чем наша пищаль не удалась, выкладывайте, как на духу.
— Первое дело, это картуз оказался слабым на удар. То есть, что бурый порох легко слёживается, это верно подмечено, и что его лучше сразу в той форме и слежать, в которой потом в пушку запихивать станешь, опять же верно. Опять же куделю в него ежели добавить, то горит он медленней и ствол не разрывает. Нагар, опять же от него такой, что банить можно после десятка выстрелов, а не через два-три. Но крошится он, всё таки, только чуть задень, — старый мастер поскреб затылок, и продолжил: — Второе дело, свинцовая пуля доспех или даже щит прошибёт, пожалуй. Доску на струге или ушкуе ещё проломит. А вот кораблю ничего не сделает. Увязнет в обшивке. Там ведь доски много толще.
Хотя то сужение, что поясок на пуле сминает — это ты верно придумал, и что пыж надо вставить деревянный и с пулей его скрепить, это тоже хорошо, а то снаряд бы точно сломался, чуть тронь. Словом, царевич, с припасом надо обращаться нежнее, чем мамка с дитятей тетёшкается.
Что ещё надобно сказать — без крепкого лафета нам все эти приспособления,
Гриша выслушал обстоятельный монолог и, положив книжечку на лафет, сделал несколько записей.
— Спасибо вам, братцы. Порадовали. Вот вам денежка малая за труды. Передохните пока, погуляйте, а я в другой раз приду, тогда дальше станем говорить. Понятно, что для войны эта модель не годится, не сможет никто из неё в бою палить. Но мы сделаем так, что сможет, потому что, если оно в принципе работает, то остальное — дело нашего прилежания. Поправлять будем.
Над эскизами он в эту ночь засиделся допоздна. Про то, что в свинцовую пулю следует поместить стальной стерженёк — это решение очевидное. Просто надо придумать правильную форму для того, чтобы этот пробойник сразу потом залить — и дело с концом. Тогда можно поробовать и корабельную обшивку прострелить.
Со снарядом тоже решение нащупал. Пенал ему нужен такой, чтобы прямо из него и пулю и порох одним толчком прибойника в дно вдавить в ствол. А прибойник шток сразу на пушке закрепить, чтобы он всегда в нужное место угадывал.
Третий вопрос — поворотливость при наводке. Долго соображал, а потом придумал взять переднюю часть обычной телеги, но вместо кузова взгромоздить на неё лафет, спилив с него опорную часть. Заместо неё можно оглоблями в землю упереться — отдача-то не особенно сильная.
Ну а для прицеливания нужно зрительную трубку приделать, только метку какую-то придумать, как нанести. А то ведь непонятно в какое место из того, что в неё видать, орудие нацелено.
— Наташа, ну-ка вспоминай, что там в оптике про фокусные расстояния толкуют, и куда рисунок наносить, чтобы его вместе с изображением было видать?
Девушка сидит рядом с ним в светёлке и при той же свече штопает вязанные копытца, которые ещё носками иногда называют. И заглядывает в рисунки, что выходят из-под его пера. Похоже на идиллию семейной жизни. Покойно на душе и почему-то радостно. Хочется обнять лапушку и немножко потискать, чтобы она легонько отбивалась и вырывалась. Тогда он её отпустит и она на него посмотрит. Вот никак не удаётся этот взгляд понять.
— Гриш, мне надо к дедушке сбегать послезавтра. Видишь, снежок как ложится. Пошли на лыжах?
— А мои не здесь. В теремах остались.
— Так и мои тоже в мамином доме. Чай докатит нас Василий, а уж потом сами пойдём.
Деревенька, где обитал дед Милены — он же прадед Натальи, спряталась в таком глухом углу, что если ни разу в этих краях не бывал, то и не отыщешь. Тонкий слой снега, лёгший на не застывшую расквашенную дождями землю, прилипал к лыжам и, если бы не были они смазаны вонючей мазью, не поймёшь, с салом или воском, то ни за что бы не прошли.