Своё никому не отдам
Шрифт:
Зашел служка спросить, не надо ли чего, сказал, что царь-батюшка гайдуков прислал и весточку с ними передал, да только они сами из рук в руки вручат, а нынче в бане парятся. И для Гриши банька тоже готова, с обеда её топили, памятуя, что сегодня обещался быть.
Повелел накрыть ужин в трапезной и гостей туда позвать, а сам отправился мыться.
Точно, те самые верховые, что догнали его на тропе. Переднего узнал и двух, что сразу следом ехали.
— Служить тебе, царевич, наказал нам твой батюшка, — «педагог» выглядит смущённо, тоже узнал.
— Тогда лыжи мои сюда доставьте. Чай знаете, где они.
Воины
— Порубал я их во гневе, — старший выглядит обречённо.
— Ладно, новые себе сделаю, садитесь за стол, гайдуки, а мне письмо отдайте, что привезли.
Ругаться Гриша не стал нарочно. Всё и так понятно, а усугублять и без того тревожное настроение командира этой группы никакого резона нет. Ну, если только чуть-чуть.
— Про встречу нашу, чай, внукам рассказывать станете, поучая их вежливости.
— Никифор я, Пенки сын по прозвищу Тынов, — ну наконец-то этот сын боярский сообразил, что для начала следует представиться.
— А я Григорий, Иванов сын из рода Вельяминовых. Вот и познакомились. Наваливайтесь братцы, чай проголодались в дороге.
Письмо батюшкино Гриша пробежал глазами сразу. Гайдуков родитель прислал, чтобы глаз с сына не спускали и стерегли неустанно. Эти три дюжины — самые наилучшие, и все люди верные, проверенные. Ещё просил пороху делать больше — великая нужда в нём. Ну и казны прислал, опять с гулькин нос.
Потом Гриша гостей расспрашивал по очереди о том, что творится в местах, где сейчас идут сражения. Неладно там. Подкрепления неприятель получает, и снабжение тоже, как флот ни бьется, а прорываются сельджукские караваны, прикрытые боевыми кораблями. На суше верх одерживает то одна сторона, то другая. Одобрительно отозвались об Ендрикском батальоне. Сельджуки его опасаются. Он сначала влился в полк, который после больших потерь пополнили свежими ротами. А после боёв в строю остались почти одни только отсюда приехавшие бойцы. Так их и держат вместе, хотя по военному времени всего-то три роты и осталось от того полка. Капралов произвели в офицеры, потому что в командирах большая убыль.
Затягивается война, и никакой уверенности в её исходе ни у кого нет. Зато батюшка решил усилить охрану третьего претендента на престол. Интересный получается расклад. Сместилось что-то в верхних сферах.
Под конец трапезы обратился ко всем сразу.
— Остров этот батюшка мне под руку оставил, и вытворять я буду то, что пожелаю. Так что, когда ходить стану в простой одежде и прикидываться хоть бондарем, хоть углежогом, чтобы вы в ваших расшитых нарядах возле меня не крутились и притворство моё не открывали! Поняли, братцы?
Положительный ответ прозвучал нестройно. А хоть бы и так. Его дело повеление отдать, а уж как оно будет исполнено — пускай соображают. Он не просил к нему нянек приставлять, тем более, сразу такую толпу. Или это рынды, которых батюшка отослал от себя за что-то? Может быть, надоели они ему. Заносчивостью, например. Надо будет помыслить об этом, да присмотреться хорошенько.
Стрельцы с пушкарского двора всё никак не могли закончить дела с пищалью на орудийном лафете. То одно место давало слабину при пальбе, то другое. Гриша в детстве заглядывал в музыкальный сундучок — диковинку заморскую, что привезли ему на потеху, нидерского мастера работу. Многие интересные хитрости, что из неё подсмотрел, припоминал и подсказывал, где как рычажок приладить, чтобы он не боком толкал, а концом. Или, скажем, пеналы с зарядами
Много измерений было и в основании этого игрушечного орудия. Тележный передок вес выдержал без труда и при стрельбе не ломался. То есть вертеть ствол из стороны в сторону стало просто, а вот на счёт подъёма его и спуска — это пришлось шарнир добавить.
Переделывали, стреляли, снова переделывали. Случалось и обратно возвращались, когда придумка себя не оправдывала. Потом прилаживали прицел, сделанный из зрительной трубки, и пристреливали его, меняя крепление и по-иному нанося риски. Потом мастер вспомнил, про то, что из штуцера — это когда в стволе есть продольные канавки, закрученные по спирали, пуля летит много точнее. А резать их умеет только кузнец Курт, что обычно на потеху господам офицерам делал оружие по особым заказам.
— А позвать сюда мастера Курта! Сколько, сколько? Две недели?!
Так и продолжалась зима, в этом году малоснежная, зато дождливая и ветреная. Земля напитывалась влагой, и хождение по городу превратилось в преодоление топей, возникших из перемешанной ногами и копытами земли. Она здесь глинистая, липкая.
На пороховой мельнице теперь трудилось вчетверо больше народу, чем спервоначалу. Царевич очередной раз потолковал с Тыртовым, и появилось ещё одно подразделение «невоенных» солдат. То есть люди на полном вещевом и харчевом довольствии, но вместо службы занятые производством огневого зелья. Жили они кто в казармах, кто в городе и работали круглые сутки в четыре очереди. Пороху теперь выделывалось столько, что на суда грузили его через день. Остатки запасов корабельного леса ушли на постройку новых больших амбаров, в которых и была налажена просушка и фасовка — самые длительные операции, требующие к тому же великой осторожности.
Из дел повседневных примечательными были драки, что Федот и Любава учиняли между собой на заднем дворе. Захотела девка воинскому делу обучится, и всё тут. А парень обещался научить. Вот и стучат древки копий, звенят клинки, а то и пистоли грохочут. Князю крепко перепадает от лапушки, потому что силушкой и проворством Господь её не обидел, да и норов у неё крепкий. Чует сердце Гришино, что если возьмёт князь за себя княжну или боярыню, то проживёт она недолго. Боярыня. Пока с Любавой не встретится.
Между нею и Федотом давно уже лад установился. Наверное, с лета ещё. И, судя по всему, намерения у девушки в отношении князя Федота самые, что ни на есть честные.
А еще рысские галеры стали в заливе стоять и в дозоры ходить вокруг острова. Это, надо понимать, чтобы мельницей пороховой супостат не овладел.
Глава 12. Зима настала
Крепких морозов не было — климат морской достаточно мягкий. Однако ручьи замерзли и на морском берегу кое-где у берега встречались тоненькие льдины, то ли отломанные неподалёку приливной волной, то ли принесённые из южных полярных вод — с Китового Поля, но подтаявшие по пути. Ровные спокойные ветры случались редко. В основном погода стояла тихая. А уж штормов в это время года, почитай, и не случается.