Своенравная красавица
Шрифт:
Пролог
Аляска , 1896 год
Треск поленьев в костре на секунду отвлек внимание Мэгги от разговора мужчин. Коул только что сообщил ее отцу о своем отъезде с Аляски. Для Мэгги его новость стала настоящим шоком. Сейчас, сидя у костра в лагере золотодобытчиков, она вспоминала последние два года, которые провела рядом с Коулом. Мэгги обняла руками колени, опустила на них голову и глубоко задумалась. Она уже успела привыкнуть к мысли о том, что никогда не расстанется с Коулом.
А теперь он собирается
Коул приехал на Аляску искать золото, когда Мэгги исполнилось четырнадцать. Она так привыкла к нему. И вот теперь он собирается уехать. Мэгги с ума сходила от одной мысли, что больше никогда его не увидит.
Громкий мужской смех вывел ее из раздумий. Коул беззаботно смеялся, слегка откинув голову назад. На темных волосах играли отблески костра, на заросшем густой бородой лице удивительно ярко светилась белозубая улыбка.
Мэгги любовно вглядывалась в знакомые черты лица. Мать-испанка наградила его нежно-оливковым цветом кожи. Точеный профиль и глаза цвета сапфира Коул унаследовал от отца.
Каждый час, каждую минуту своей жизни она теперь думала лишь об одном мужчине. О Коуле. Казалось невероятным, что он вот так просто сообщил им о своем отъезде, да еще и шутил. Неужели он не понимает, что значит для нее? Она хотела походить на тех девчонок из «веселого дома» в Доусон-Сити, на которых он смотрел как на женщин, а ее никогда не воспринимал всерьез. Как бы ей хотелось, чтобы он так же обнимал и целовал ее! В конце концов, ей уже шестнадцать! Правда, отец заставляет ее носить мешковатые старые брюки и огромные рубашки, скрывающие фигуру. И волосы ей приходится коротко стричь и убирать под старую шляпу, но такова жизнь в лагере золотодобытчиков, по-другому нельзя. По крайней мере так говорит отец.
Но ведь под старой уродливой одеждой скрывается юная влюбленная женщина, неужели Коул не видит? И она готова отдать все, что угодно, только бы получить мужчину своей мечты – Коула Маккензи.
Боль от мысли, что она больше никогда не увидит его, сдавила сердце. Не в силах больше сдерживать себя, Мэгги вскочила и воскликнула:
– Нет, нет, Коул, ты просто не можешь уехать! Ты не должен уезжать!
Всхлипнув, она бросилась в дом, захлопнула дверь и упала ничком на кровать.
Оставшись вдвоем у костра, мужчины некоторое время молчали. Отец Мэгги, которого все называли просто «папаша О'Ши», сокрушенно покачал головой.
– Моя бедная девочка, – тихо произнес он. – Пожалуй, и нам пришла пора убираться отсюда подальше. Негоже ей жить дикой походной жизнью. В конце-то концов, Аляска не лучшее место для юной леди. Надо мне уже подумать о ее образовании.
– Но она ведь учится, разве не так? – возразил Коул.
– Да какая здесь учеба! – отмахнулся папаша О'Ши. – Просто книжки читает, и только! Пришло время найти для моей маленькой жемчужины подобающую оправу. Кроме того, девочке нужно общаться со своими сверстниками. Мэгги должна научиться вести себя как настоящая леди, а здесь мне приходится скрывать от всех, что она девчонка, чтобы разные дрянные парни не положили на нее глаз... Ну, ты меня понимаешь, Коул. Да уж, пора нам убираться отсюда.
– Не думаю, что малышке понравится твоя идея.
– А
– Да, тут ты прав. – Коула слегка тревожила мысль о том, что, если, не дай Бог, что-то случится с папашей О'Ши, девочка одна в диких местах Аляски просто пропадет.
– Думаю, добытого золота нам хватит на скромную жизнь. По крайней мере на какое-то время. А дальше видно будет. Клянусь каждой золотой песчинкой, что я отмыл в Богом забытом краю: нам много не надо. Никогда я не слыл скрягой. Да и ты тоже, Коул. Так что давай по домам. Завтра с утра скажу все Мэгги и вместе двинемся в путь. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Но Коул долго еще сидел у затухающего костра, перебирая в памяти воспоминания последних лет. Беспокойная натура заставляла его вечно искать лучшей доли. Кем он только не побывал за свои двадцать три года! Работал на железной дороге, рубил лес, служил помощником шерифа в Тумстоне. Его биография включала в себя и пребывание в одной мелкой банде, где он разбойничал, пока кузен Зак не разыскал его и чуть ли не силой притащил обратно в Техас. При воспоминании о «бандитском» прошлом Коул невольно усмехнулся. А интересная ведь жизнь, черт побери! По крайней мере он теперь твердо знал, что никогда больше не будет служить закону и не станет гоняться за прежними подельниками по просторам страны вместе с другими техасскими рейнджерами. Достаточно уже в их роду насчитывалось шерифов.
Он сразу вспомнил своих кузенов Зака и Джоша. Они вместе выросли, свято веря в то, что всю жизнь будут работать рука об руку. Однако беспокойная натура Коула не позволяла ему долго оставаться на одном месте. Он обожал свою родню, любил бескрайние просторы Техаса, но и представить себе не мог, что когда-нибудь кочевая жизнь закончится и придет время семейного уюта на ранчо. Нет, возможно, однажды... если ему повезет встретить женщину своей мечты... Возможно, он будет так же счастлив, как Джош и Зак счастливы со своими женами. Но такое время еще не пришло.
Он достал из-за пазухи распечатанный конверт и снова перечитал письмо, пришедшее накануне от матери. Письмо добиралось сюда едва ли не целый год! Новости уже устарели, но Коул с нежностью перечитывал каждую строчку. Кузина Китти снова вышла замуж. Умница! Она так долго горевала по покойному Теду Драммонду! Но теперь нашла в себе силы начать новую жизнь, попытаться вновь обрести счастье. Коул понял, что очень скучает по Китти – своему самому близкому другу детства.
Что ж! Возможно, и ему однажды посчастливится встретить свою единственную и начать жизнь сначала. Тогда он обязательно вернется на ранчо! Но не раньше!
С утра, едва рассвело, Коул, папаша О'Ши и Мэгги погрузили вещи на мулов и, закрыв дверь убогой хижины, которая последние два года служила им домом на Аляске, отправились в путь. Дорога лежала через опасное ущелье перевала Уайт-Пасс. Они шли по узкой горной дороге, зажатой между заснеженными хребтами и уступами. В некоторых особенно узких местах нагруженные мулы не могли пройти, поэтому приходилось снимать с них поклажу и нести самим. Кроме того, постоянно оставалась угроза, что мулы, испугавшись чего-нибудь, покалечатся сами или покалечат путников. Когда дорога расширялась, приходилось вновь навьючивать животных, и так много раз подряд, пока они не добрались до Ска-гуэя, уже вконец измотанные дорогой.