Своенравная красавица
Шрифт:
Глава 2
Смирившись с мыслью, что заснуть все равно не удастся, Мэгги оделась и спустилась в контору. На пороге она замешкалась. Может, не стоило так быстро возвращаться сюда? Все вокруг напоминало об отце. Сквозь слезы она смотрела на фотографию, где они стояли все вместе – веселые и улыбающиеся: она, отец и Коул Маккензи. Они сфотографировались перед тем, как уехать из Скагуэя. Не в силах больше думать о безвозвратно ушедших счастливых днях, она неторопливо подошла к рабочему столу отца и осторожно коснулась
«Почему все так получилось, папа? – думала Мэгги. – Разве мы уехали с Аляски не для того, чтобы начать спокойную городскую жизнь? Так что тебе понадобилось в старой шахте?»
Отбросив карты, Мэгги порывисто поднялась и подошла к окну. В слезах она рассеянно глядела на улицу. Блуждающий взгляд остановился на гостинице, располагавшейся напротив конторы. Внезапно она застыла на месте и задержала дыхание. Прямо перед ней, на балконе одного из гостиничных номеров, стоял мужчина в одних джинсах, плотно обтягивающих узкие бедра. Она пристально вгляделась. Не может быть! О, не может быть!
Боже, да он за два года совсем не изменился! Широкие плечи... Мэгги почти физически ощущала легкий пушок на его шее... Он такой же, каким она запомнила его с детства. И хотя он стоял слишком далеко, чтобы разглядеть глаза, она ни секунды не сомневалась, что у мужчины глубокий взгляд... Глаза цвета сапфира. Глаза, от которых она сходила с ума.
Воспоминания накатили на нее душной волной. Годы безответной безнадежной детской влюбленности, неожиданное прощание, жизнь без Коула... Сложно сказать, о чем она сожалела больше: о несбыточных мечтах или о том, что пришлось расстаться.
Одно она знала наверняка. С тех пор как они с отцом вернулись с Аляски, она познакомилась с множеством симпатичных молодых людей. Однако Коул Маккензи оставался единственным мужчиной, безраздельно владевшим ее сердцем.
И вот теперь, когда отца больше нет рядом с ней, она вновь встретиться с Коулом! Мысли, теснившиеся в голове, заставили ее покраснеть. Она уже не та наивная шестнадцатилетняя девочка, влюбленная в недоступного красавца! Теперь их отношения могут сложиться совсем по-другому.
Мэгги вернулась к рабочему столу, села и уронила голову на руки. Сначала смерть отца, теперь – встреча с Коулом. Почему все так сразу? Она почувствовала, как горячая слезинка медленно скатилась по щеке, и достала носовой платок.
Праздная жизнь последних двух лет не слишком изменила непоседливую натуру Коула. Он вырос на ранчо и привык вставать на рассвете. К сожалению, в такое раннее время в Лоуфорде абсолютно нечем заняться. Коул одиноко стоял на балконе гостиничного номера и равнодушно обозревал окрестности. Смотреть, кстати говоря, тоже не на что: бесконечная дорожная пыль да сигаретные окурки, разбросанные там и тут на дороге, которую с полным правом
Единственным достойным зрелищем представлялся рассвет. Коул обожал наблюдать за восходящим и заходящим солнцем. Подобные картины действовали на него умиротворяюще. Как там сказал поэт? «Если Бог на небе, значит, все хорошо на земле».
Коул облокотился на перила балкона, и тут его взгляд натолкнулся на вывеску здания напротив. Конечно же, контора папаши О'Ши. Грустные воспоминания окатили его ледяной волной. Нет уж, мистер Браунинг, возможно, в остальном мире все и вправду идет хорошо, но здесь, в Лоуфорде, явно творятся темные делишки.
Коул решил, что надо бы сходить проверить контору папаши О'Ши. Сейчас самое время. Он вернулся в номер, чтобы переодеться.
Контора уже открыта, Коул толкнул дверь и тут же ощутил свежий аромат жасмина. Рядом с рабочим столом папаши О'Ши и в углу, где висела их старая фотография, запах чувствовался сильнее. Коул несколько минут внимательно рассматривал фото на стене: он, папаша О'Ши и малышка Мэгги. Хорошо они проводили деньки! Но что ж делать, надо привыкать к тому, что такие дни никогда не вернутся.
Он сел за стол. Рассеянно проглядел расписание почтовых дилижансов, взял в руки трубку и табакерку, лежащие на столе, покрутил в руках и вернул на место. Под табакеркой Коул нашел несколько счетов. Проглядев записи, он понял, что дела у папаши О'Ши на первый взгляд шли неплохо.
На самом уголке стола Коул заметил смятый белый кружевной платочек, взял его в руки и понял наконец, откуда шел приятный жасминовый запах. Кажется, Даллас пользовалась такими же духами. Забыв на секунду горестные мысли, Коул ухмыльнулся. Неужели между Даллас и папашей О'Ши что-то было? Странно, но такая мысль его развеселила.
Внезапно его размышления пошли совсем в другом ключе. Возможно, именно связь с Даллас и погубила его старого друга? Нет, подобное предположение никак не вязалось с тем впечатлением, что оставила у него Даллас. Не может она так искусно притворяться! Похоже, папаша О'Ши и вправду нравился Даллас Донован, но ее отношение к нему не снимало с нее некоторых подозрений.
Коул торопливо изучил содержимое ящиков стола. Ничего особенного. А что он, собственно говоря, намеревался найти? Письменное признание убийцы?
Он задвинул ящики и направился к двери. На пороге последним взглядом окинул кабинет. Что-то здесь все-таки не так. Какая-то неправильность. Но какая? Кажется, ключ к происшедшему где-то рядом, может, перед самым носом, но где?
Наконец Коул решил возвратиться в гостиницу. Поднялся к себе в номер, скинул шляпу и ботинки и повалился на постель. Подложив руки под голову, он задумался. Что-то едва ощутимо беспокоило его. Как будто существовало – из сказанного или увиденного – что-то очень важное, но оставшееся незамеченным. Как будто маленький кусочек головоломки, которую никак не удавалось собрать.