Свои чужие
Шрифт:
Кирилл усмехается и не отвечает. Было что-то ещё, о чём он не хочет рассказывать?
Я пищу от радости, заметив на углу одного из дальних домов табличку с нужным адресом.
— Останови, Кирилл! Теперь я пойду.
Самсонов глушит двигатель, позволяет мне выйти из салона.
Спрыгнув на землю и оглядевшись по сторонам, начинаю красться сквозь колючие кусты малины прямо к высокому забору из камня.
Обернувшись назад, замечаю, что Кирилл заинтересованно
Я специально оделась в удобную одежду — короткие шорты, футболку и кроссовки. Для того чтобы перелезть через ограду и как следует рассмотреть, с какой целью Кузнецовы взяли под опеку столько детей.
— Что ты делаешь, малыш? — спрашивает, не выдержав, Кирилл.
— Как что? Пытаюсь увидеть Майю.
Ухватившись рукой за опасно торчащую арматурину, ставлю ногу на камень и делаю первый рывок. Чем-то отдаленно напоминает скалодром. С одной небольшой разницей: у меня нет страховки.
— Адекватные методы уже закончились? — интересуется Кирилл, продолжая пялиться.
— Что ты предлагаешь? Просто позвонить в дверь и попросить позвать Майю?
— Для начала да.
— Ты ничего не понимаешь, Самсонов. Они так просто не дадут её увидеть. А мне надо!
Поставив ногу на последний камень, подтягиваюсь на руках и критически осматриваю территорию дома Кузнецовых. Ничего необычного. Большой двухэтажный особняк, беседка, сарай, песочница, качели и бескрайние поля чернозёма.
— Ну вот! Я же говорила: здесь очередное подтверждение того, что эта семейка эксплуатирует детский труд.
— Меня со Стасом тоже впрягали. Всё лето с лопатой в руках проводил в Белогорье.
— Сочувствую. Меня мать никогда не заставляла.
Достав из шорт телефон, приближаю расстояние на камере и фотографирую. На улицу как раз выходят какие-то дети, но Майи среди них нет.
— И долго ты будешь висеть на заборе? — интересуется Самсонов. — Нет, вид мне, конечно же, очень нравится, но ты уверена, что найдёшь компромат?
— Уже слезаю. Попробую с другой стороны.
Пытаюсь поставить ногу ниже, но неожиданно подошва кроссовки соскальзывает с камня, и я лишаюсь опоры. Хаотично цепляюсь руками, ломаю ногти, но удержать собственный вес не получается. Зажмуриваюсь и понимаю, что падаю.
Каким-то чудом снизу меня подхватывает Кирилл, но теряет равновесие, и мы заваливаемся на землю вместе. Я лежу на нём сверху и первое время пошевелиться не могу. Кажется, во время падения содрала локоть до крови.
— Блядь. Я думал, мы уедем отсюда живыми, — нарушает молчание Кирилл.
В ответ я начинаю смеяться сквозь слёзы. Потому что больно, кожа горит и потому что мы с Самсоновым валяемся на земле в кустах малины в недвусмысленной позе. Стыд какой!
Кирилл кладёт
— Руки свои похотливые убери, — прошу его осипшим голосом.
— Я пытаюсь тебя поднять, — насмехается Кирилл. — Ты как? Не ушиблась? Больше не полезешь, не проси.
— Всё хорошо. Жаль, что Майю не успела увидеть.
Кирилл помогает подняться на ноги, встаёт следом. Как я и думала: локоть содран до мяса, одежда в пыли. Хорошо, что в машине обнаруживается аптечка. Самсонов промывает мою рану водой, затем осторожно заливает её перекисью. Берёт меня за руку и ведёт к калитке Кузнецовых.
Он коротко жмёт на звонок, и спустя несколько минут к нам выходит глава семейства — тучный мужчина с большой залысиной на голове. Зря Кирилл не послушал меня… Сейчас только хуже сделает.
Самсонов отводит его в сторону, между мужчинами происходит короткий диалог, после чего Кузнецов мотает головой и скрывается за воротами.
— Я же говорила. Поехали!
— Стоять, — дёргает меня за запястье Кирилл. — Он позовёт Майю.
Я ошарашенно открываю рот, начинаю улыбаться. А затем, не сумев сдержать радости, бросаюсь Самсонову на шею.
— Но как?.. Как у тебя получилось?
— Всё просто. Я пообещал ему денег.
Рассмеявшись, слышу тихое покашливание за спиной. Встаю на ноги, оборачиваюсь. Майя!
— Здрасьте, — кивает сестра и подозрительно меряет взглядом меня и Кирилла.
— Одежда грязная. И ногти в земле. Волосы совсем не расчёсываешь?
— А себя ты давно в зеркало видела? — парирует сестра, склонив голову набок.
Машинально тянусь к волосам и приглаживаю их. Неужели тоже плохо выгляжу? И Кирилл ничего не сказал мне об этом? Ну нет… Скорее всего, Майя пошутила.
Я не планировала отчитывать сестру, просто удивительно видеть её такой… неопрятной. На ней простое трикотажное платье. Испачканное, мятое. Волосы бы в косу связать. Бабуля всегда следила за тем, чтобы внучка была одета в чистое и накормлена. Сейчас бы она схватилась за сердце, увидев Майю, потому что та больше походит на Маугли.
— Как ты? — спрашиваю, тяжело вздохнув.
— Терпимо.
— Тебя обижают? Заставляют работать?
— Нормально всё, — отмахивается сестра. — Никто меня не трогает. Меньше других уж точно. В первый день пытались впрягать, а на второй… Николаю Степановичу кто-то позвонил, и с тех пор ко мне особое отношение.