Сволочь ты, Дронов!
Шрифт:
Алька уже развернулась, уже сделала шаг к лестнице. Но тут дверь открылась.
На пороге стоял заспанный Матвей. Алька подивилась — надо же, как вырос, длиннющий стал, как отец! И как похож.
Матвей
Так и стояли молча — Матвей за Алькиной спиной, даже не пытаясь прикрыть входную дверь. Алька — на пороге. Дронов — метрах в пяти от нее, в дверях комнаты.
Сколько времени они так стояли? Минуту, две, три, вечность? Никто не считал. Алька молча смотрела на Дронова, не думая о том, что выглядит в это мгновение, должно быть, не самым лучшим образом — с потеками туши на щеках, со смазанной помадой. На что она надеялась? Думала, Дронов тут же подхватит ее на руки и закружит по комнате?! Может, и не думала, но действительно надеялась. Дронов же взирал на гостью молча, даже несколько враждебно.
Зря. Зря она приехала. Нельзя дважды войти в одну реку. Их река давным-давно вытекла, иссякла,
Алька повернулась спиной к негостеприимному хозяину, не произнеся ни слова, обошла Матвея. Занесла ногу через порог, все еще надеясь — может, остановит? Но нет, Дронов молчал. И Алька вышла из квартиры. Матвей попытался было закрыть дверь, но Алька, словно поняв, что если дверь закроется, она потеряет Дронова навсегда, не позволила — рванула ее на себя, ворвалась вновь в прихожую, остановившись на пороге, чтобы недалеко было убегать:
— Сволочь ты, Дронов! Ты такая сволочь!!! Почему ты молчишь?! Ведь сам во всем виноват, а теперь… Какая же ты все-таки сволочь, Дронов! Сволочь, сволочь!!!
Дронов сделал несколько шагов ей навстречу, но не дошел, остановился посреди прихожей. Спросил:
— Потому что ты меня безумно любишь и тебе никто кроме меня не нужен?
Дежа вю. Это уже было когда-то. Алька неуверенно покачала головой:
— Нет. Потому что ненавижу. И потому что у меня никого кроме тебя нет.
И шагнула навстречу.