Сволочей тоже жалко (сборник)
Шрифт:
Хлынула кровь.
Андрей стал оттаскивать разъяренную невесту. Азиза кинулась к выходу.
Гости замерли в немой сцене.
Азиза выбежала на улицу. Андрей – за ней. Он снял галстук и стал вытирать галстуком ее лицо.
Кто-то вынес им бутылку минеральной воды.
Азиза стала умываться.
– Мы победили! – произнесла она.
– Да! – подтвердил Андрей. – Свадьба испорчена. Теперь они ее никогда не забудут.
Комната Лили.
Азиза смотрит на себя в зеркало.
– Я как алкашка, – сказала Азиза. – Как я буду лекцию читать? Скажут: «Ее избил мужик».
– Ну и что? – спросил Андрей. – А ученые что, не люди? Их что, и бить нельзя?
– Что же теперь делать?
– Надо приложить медяк, – сказал Андрей.
– Лучше спиртовой компресс.
Андрей достает из кармана медную монету. Держит на скуле. Потом проверяет. Синяк наливается синим цветом. Андрей долго смотрит ей в лицо. Не выдерживает, целует. Азиза закидывает руки ему на шею.
Лиля и ее муж Борисов подошли к своей двери.
Лиля вставила ключ. Ключ не проворачивался.
– Ничего не понимаю, – сказала Лиля.
Борисов попробовал сам.
– Дверь не заперта, – сказал он.
Потянул за ручку. Дверь отворилась.
Вошли в прихожую.
Из комнаты доносился равномерный стук.
– Что это? – испугалась Лиля.
– Мелодия любви, – предположил Борисов.
Они вошли в комнату и оторопели.
Азиза и Андрей пребывали на их супружеской кровати, а спинка кровати равномерно билась о стену. Это действительно была музыка любви.
Лиля смотрела раскрыв рот.
Грешная пара не смутилась. Они, конечно же, отвлеклись от любви, но смотрели на Лилю и на Борисова совершенно спокойно и безмятежно.
– Ты что, путана? Интердевочка? – ужаснулась Лиля.
– Вай нот? А почему бы и нет? – спросила Азиза.
– Ну ты же научный работник, ученая…
– А ученые что, не люди? – возразил Андрей.
– Одно другому не мешает, – прокомментировал муж Лили.
– Молчать! – заорала на него Лиля. – Разговорился!
Борисов втянул голову в плечи. Он был коротенький и квадратный и отдаленно напоминал актера Ролана Быкова.
Зал заседаний был полон.
Азиза сидела на сцене в президиуме, на ее скуле невинно красовался пластырь. Выступающий стоял на трибуне, говорил монотонно и наукообразно.
Некоторые слушали со вниманием, некоторые перемогались, зевали ноздрями. Азиза смотрела перед собой, и было неясно, слышит она или нет.
Азиза в фате и белом платье выходит из дверей загса, рядом с ней Андрей, в черно-белом, с гитарой. Вокруг них друзья и сослуживцы, в том числе прошлая невеста с новым мужем. Невеста незаметно плачет.
В стороне в отдалении стоит Тимур, исподлобья смотрит на
Азиза отделяется от свадебной группы, подходит к нему. Смотрят друг на друга: Тимур – с укором, Азиза – с состраданием.
– Хочешь, я буду помогать тебе материально? Я буду платить тебе алименты, – предложила Азиза.
– Обойдусь… – оскорбился Тимур.
Он повернулся и пошел прочь.
– Тимур! – Азиза побежала следом. – Но ты же сам первый начал.
– То, что можно мужчине, женщине не положено. Ты узбечка, а не шведка.
– Ну подожди… Тимур…
Азиза бежит следом. Ее останавливают за плечо.
Азиза очнулась. На ее плече была рука председательствующего.
– Ваше выступление, – сказал он.
Азиза поднялась, пошла к трибуне.
Андрей поднялся по широкой лестнице. Заглянул в зал.
Азиза стояла на трибуне. Читала доклад.
Андрей вошел в зал. Сел в последний ряд. Перед ним сидели две наукообразные женщины, переговаривались между собой.
– А я повесила шубу на балкон проветривать, так у меня ласточки на гнездо всю спину выщипали.
– Вы мешаете, – тихо заметил им Андрей, наклонившись.
Женщины оглянулись, оглядели Андрея. Замолчали.
Андрей откинулся в кресле. Стал слушать Азизу. В нем возникла вчерашняя песня, которую он пел в ресторане.
«Совершил посадку самолет Ташкент – Самарканд. Просьба не вставать со своих мест до полной остановки самолета».
Азиза сидела в кресле самолета с закрытыми глазами. В ней звучала песня Андрея, и эта песня сопровождала ее все время, пока она выходила из самолета. Шла по летному полю. Выходила в город. Садилась в такси.
Институт.
Азиза поднялась по широкой лестнице. В ее руках была дорожная сумка и цветы.
По небу плыли облака. Азиза подняла голову и обратила внимание на небо и на облака. Прикрыв глаза, подставляла лицо солнечному теплу.
Секретарша сидела на своем месте, печатала на машинке и плакала украдкой. Скрывала слезы.
Вошла Азиза. Увидела секретаршу, подумала и, отделив от букета половину, протянула ей.
Секретарша с глубоким недоумением посмотрела на Азизу.
Азиза вышла в коридор. Навстречу шел Шамшаров. Остановился, как споткнулся.
– Ты вернулась? – спросил он.
– Не совсем.
– Как это?
– Половина здесь, половина в Ташкенте.
– Непонятно.
Шамшаров вгляделся в Азизу. Ее лицо было молодым и нежным.