Сволочей тоже жалко (сборник)
Шрифт:
– Ну, предположим. Говорите прямее. Не так издалека.
– Может, мне уйти из науки?
– Но вы уже написали диссертацию, – удивилась Азиза.
– Она бездарна.
– Кто сказал?
– Шамшаров.
– Он так и сказал?
– По форме иначе, но по существу так.
– А зачем вы верите? У вас должно быть свое мнение на свой счет.
– У меня его нет. Я про себя ничего не понимаю.
– Я давно заметила, что талантливые люди про себя ничего не понимают. А бездарности, как правило, о себе очень
– Шамшаров сказал, что сейчас все стараются написать диссертацию. Палкой кинешь – в кандидата попадешь.
– Хорошо. Я поговорю с Шамшаровым.
– Может быть, не надо? – испугался Мансуров.
Институтский буфет. Шамшаров сидел за столиком и ел. Перед ним на тарелках лежали только зелень и овощи.
– Можно с тобой сесть? – спросила Азиза, подходя.
Шамшаров стал раздвигать свои тарелки.
– Ты, как швед, – заметила Азиза.
– Почему?
– Вегетарианец.
Шамшаров не ответил. Жевал свою зелень.
Наступила пауза.
– Ты почему такой зануда? – спросила Азиза. – Ты же не старый. Не больной. Полноценный мужик.
– Чем хочу, тем и питаюсь. Не твое дело.
– Я не про питание.
– А про что? – Шамшаров поднял глаза.
– Почему ты не помогаешь молодым? Затираешь наиболее способных. Действуешь по принципу: «дави котят, пока слепые».
– Трава пробивается и сквозь асфальт. Если настоящее – пробьется.
– А вдруг не пробьется? Вдруг наступят ногой? Ты же знаешь, как важно своевременно протянуть руку помощи!
– Не знаю. Мне никто никогда не помогал.
– Неправда. Вспомни пятый курс. Я тогда сидела день и ночь с твоим дипломом. А все думали, что это ты пишешь за меня.
– Да. Ты была такая красивая, что трудно было представить, что ты еще и умная.
Шамшаров окунулся в воспоминания, и его лицо стало отрешенным, как будто он увидел молодую Азизу.
– Я тебе тогда помогла, – настойчиво проговорила Азиза. – А теперь твоя очередь помочь.
– Тебе?
– Нет. Не мне. Другим. По цепочке.
– Да. Ты мне очень помогла, когда вышла замуж за другого. И даже не сказала. Я случайно узнал.
– Как-то очень стремительно все получилось, – извинилась Азиза. – Он сделал мне предложение через два часа после знакомства.
– Я любил тебя с пятого класса по пятый курс. Десять лет. А он – два часа.
– Не будем об этом. Столько воды утекло. За нами уже новое поколение выросло.
– Но это ответ на твой вопрос: почему я стал зануда? Я страдал! И страдаю! Прошлое имеет очень большую власть над людьми.
– Страдания облагораживают человека, – заметила Азиза.
– Ерунда! Счастье – вот университеты. А страдания – это засуха. Из страданий ничего путного не взрастает.
– Но при чем тут Мансуров? Почему он должен отвечать за твои неудачи?
– Потому что не только добро
– Можешь успокоиться. В меня тоже бросили камень. Тимур ушел от меня. И тоже ничего не сказал. Я узнала от посторонних.
Шамшаров оторопел.
– Что смотришь? Ты должен быть доволен. Сработал принцип бумеранга.
– Когда?
– Вчера.
– Это правда? Это не сплетня?
– Это правда.
– Но почему он ничего не сказал?
– У него маленький словарный запас. Он вообще молчаливый человек. А я умная и все пойму. Иногда понять бывает полезнее, чем услышать.
Пауза. Шамшаров приспосабливал новость к своей нервной системе.
– Ты доволен? – спросила Азиза.
– Не знаю, – честно сознался Шамшаров. – Азиза… Ты можешь рассчитывать на меня… Мы еще молоды… Впереди хороший кусок жизни.
– Мы не молоды, – возразила Азиза. – Но счастья все равно хочется. Я подумаю…
– Ты тогда тоже сказала: я подумаю, а через неделю вышла замуж за Тимура.
Концертный зал. Современный эстрадный ансамбль поет песню.
Азиза и Мансуров сидят в зале.
Вдруг Азиза видит неподалеку от себя Тимура и секретаршу. Они сидят, прижавшись друг к дружке, сцепив руки. Азиза вздрагивает. Всматривается. Нет. Это другие люди.
Ансамбль поет. Азиза сидит с отсутствующим видом…
…Вместе с толпой Азиза и Мансуров выходят на улицу. Они пребывают совершенно в разных настроениях. Но оба сдержанны. Мансуров сдерживает счастье, а Азиза – горе.
Мансуров останавливается на переходе.
– Значит, я… буду?
– Вы уже есть.
– Повторите, пожалуйста, еще раз.
– Вы должны сейчас защитить свою диссертацию. Заявить себя в науке. Утвердить дальнейшим трудом. А потом всю жизнь подтверждать. Вот ваш путь на ближайшие, ну скажем, пятьдесят лет.
Пауза. У Мансурова на глазах слезы.
– Спасибо…
– За что? – удивилась Азиза.
– За находку. Я себя потерял, а вы меня мне вернули. А потерять себя гораздо страшнее, чем потерять другого.
– Будьте у себя всегда! – пожелала Азиза.
– Идемте! – Мансуров потянул Азизу под руку.
– Но ведь машины, – испугалась Азиза.
– Зеленый свет. Идемте.
Мансуров решительно взял Азизу за руку и потащил ее через дорогу.
Они дошли до середины, и в это время включился красный свет и стая машин устремилась вперед, как сорвавшиеся мустанги. Азизе казалось, что тупорылый грузовик несется прямо на нее. Она вырвала руку из руки Мансурова и опрометью бросилась обратно, хотя по левой стороне неслись такие же машины, только в обратном направлении. Мансуров помчался за Азизой, лавирую между колесами несущегося транспорта. Наконец они, запыхавшись, выскочили на тротуар.