Сволочи
Шрифт:
– Алиса?! – в недоумении вскрикнула я. – Ты… что ты тут делаешь?!
– Работаю, – спокойно, но с ухмылкой ответила Голд. – Тебя разве не предупредили?
– Не предупредили о чём?
– Я теперь буду твои костюмером, кикимора Мэд.
Я сильно и больно стиснула зубы, уже была готова что-то сказать, что-то мерзкое и унизительное, как голос режиссёра будто отрезвил меня.
– Мэдисон, чего стоишь?! Все по местам!
Алиса засмеялась и удалилась восвояси. Я, всё ещё недовольно хмурясь, села за столик.
– Кадр – один, дубль – один.
Раздался
– Свет! Камера! Поехали!
– Где Логан? – недовольно спросил Кендалл. – Дэйв сказал, чтобы никто не опаздывал. Мы же новую песню будем записывать, где его черти носят?
– Парни, салют! – весело крикнул Хендерсон, влетая в студию. – Простите, что опоздал. Дела были.
– Мы-то простим, а вот Дэйв… – покачал головой Джеймс. – Что за дела?
Логан заулыбался и, жестом попросив подождать, повернулся к парням спиной. Они недоумённо переглянулись и снова уставились на друга. Хендерсон стянул футболку на спине, и на шее показалась только что сделанная татуировка. Вокруг нарисованной короны кожа покраснела и, кажется, жутко чесалась и жглась. Ниже короны было написано красивым шрифтом: “Король”. Кендалл, Джеймс и Карлос одновременно округлили глаза.
– Ло… Логан… – восхищённо произнёс Шмидт, трогая пальцем татуировку. – Серьёзно?
– Конечно, – засмеялся Хендерсон. – Ну как? Нравится?
Кендалл безмолвно кивнул и, улыбнувшись, показал оттопыренный большой палец.
– Я знал, что тебе понравится. А, чуть не забыл.
Хендерсон отогнул верхний край майки. На груди красовалась ещё одна татуировка: на этот раз тем же шрифтом было написано: “Лодисон”.
– С ума сошёл?! – закричал Маслоу. – Мэдисон тебе не пара!
– Я знаю, – махнул рукой парень и опустил майку. – Это временная.
Все молчали, смотря друг на друга.
– Ну, чего стоим? – грубо спросил Дэйв, войдя в студию. – А ну быстро за микрофоны!
========== Глава 11. Автор ==========
– Где батут?! – громко спросил Джонсон, повернувшись лицом к членам съёмочной группы. – Я просил надуть его ещё двадцать минут назад!
Сразу четыре парня, подпрыгнув на месте, поскакали на поиски батута. Режиссёр, тяжко вздохнув, задрал голову наверх – на балконе, опираясь на мраморные перила, которые окутала собой живая дипладения, стояла Мэдисон. Она смотрела на него напуганными глазами и то и дело бросала взгляды в сторону убежавших парней.
– Сама спрыгнешь? – Джонсон начал обмахиваться планшетом: на площадке становилось жарко.
Паккет, схватившись за перила, отрицательно замотала головой.
– Я тебя не узнаю, Мэдисон! Раньше ты без всякого страха могла пробежаться босиком по мокрой крыше, не опасаясь при этом упасть, могла с лёгкостью обвить вокруг шеи живую змею, а теперь? Теперь что? Боишься спрыгнуть с третьего этажа на надутый батут? Что с тобой?
Она не ответила. Джонсон, поцокав языком, обратил
– Неужели я дождался?! Быстро надули, и снимаем!
Режиссёр быстрыми ритмичными шагами направился к своему креслу, а члены съемочной группы принялись расстилать батут под балконом. Мэдисон наблюдала за ними, хлопая глазами. Где-то ей хотелось спрыгнуть, почувствовать, что адреналин в крови прибавился, чтобы в висках застучало, и по всему телу разлилось знакомое и приятное чувство. Но с другой стороны ей стало боязно. Учитывая череду несчастных случаев, Мэдисон чувствовала, что вероятность нового такого несчастья велика.
– Позовите дублёршу, – махнув рукой, попросила она и, развернувшись, скрылась в комнате.
Девушка, до этого стоявшая под балконом, убежала куда-то. Вскоре Мэдисон вернулась на своё место, но когда девушка подняла голову, всем стало понятно, что это вовсе не Паккет.
– Я готова, – пропищала дублёрша и, поправив чёлку, облокотилась на перила.
Послышался свист, и один из парней, надувавших батут, отскочил в сторону. Батут прохудился, и воздух теперь из него вырывался небольшими порциями, при этом издавая какие-то странные звуки.
– Молодцы! – гневно выкрикнул Джонсон. – Быстро замените его!
Все четверо опять же кинулись в разные стороны, оставив бракованный батут под балконом. Какой-то мужчина, крепкого телосложения, с объёмными бицепсами, оттащил его в сторону. Через несколько минут под балконом вновь расположили батут, на этот раз не дырявый, и режиссёр скомандовал: –Свет! Камера! Поехали!
– Кадр – восемнадцать, дубль – один.
Раздался хлопок, и оператор махнул рукой. Мэдисон, сидевшая в комнате, наблюдала за своей дублёршей. Девушка прошлёпала губами (реплики за неё скажет сама Паккет), посмотрела на высокий потолок, перевалилась через перила и, телом рассекая воздух, полетела вниз. Кажется, это падение длилось минуты, и за это время воздух, которым был до отказа накачен батут, вырвался наружу. «Амэлия» приземлилась на сдутую плотную резиновую материю, и послышался отвратительный хруст костей. Несколько людей одновременно кинулись к ней, среди них был и режиссёр, выкрикнувший громкое «Стоп!». На балкон выбежала Мэдисон и, зажав рот рукой, наблюдала за картиной. Дублёрша не могла и пошевелиться.Удар пришёлся на спину, и девушка стонала, корчила гримасы от боли, не в силах что-то сказать. Её парализовало, и она не способна была даже на то, чтобы открыть глаза.
– Скорую! Скорую, быстро!
Кто-то из помощников режиссёра дрожащими руками набрал номер врачей. Быстро проговорив адрес площадки в трубку, он сглотнул и безмолвно уставился на дублёршу.
Мэдисон смотрела на неё тоже, и странное чувство поразило её существо. Она прекрасно понимала то, что здесь сейчас произошло, и чувствовала даже некий стыд. Сердце отчаянно стучало, а в ушах до сих пор стоял тот пронзающий слух хруст.
– На её месте должна была быть я… – тихо-тихо прошептала Паккет, наблюдая за тем, как дублёрша пыталась приподнять голову. – Должна была… быть… я…