Свой собственный рай

Фрейзер Эми

— Тому, кто свяжется с семейством Хэдвеев, придется проверить, что у парня с головой!

В этот момент он столкнулся с Нисой и пожалел о вырвавшихся словах. Разгневанный отец мог позволить себе такое замечание. Но Хэнк не был отцом Мартина, и это прозвучало жестоко.

И гнев в глазах Нисы свидетельствовал о том, что она слышала каждое слою.

— Мы должны найти его, — сказала она.

— Мы должны изловить першеронов.

— Две лошади значат больше, чем один мальчик? Так?

—

Нет, не так. — Задержка могла стоить Хэнку двух лучших першеронов, но сейчас важнее для него было добиться взаимопонимания с Нисой. — Думаю, я знаю, почему Мартин это сделал. И уверен, что он не убежит, заставив сестер и брата волноваться. Зато у лошадей нет скрытых психологических мотивов, и, пока мы спорим, они могут оказаться за границами графства.

Вперед выступил Такер:

— Мы с Вилли позаботимся о лошадях. Ребята вместе с Ребой уже ловят Ноев ковчег. А вы позаботьтесь о Мартине.

— Я позабочусь о Мартине, — заявила Ниса. Вся ее фигура выражала непреклонную решимость.

— На этот раз тебе меня не отстранить. — Хэнк ухватил ее за локоть и потянул по коридору.

— Я не хочу, чтобы ты повредил ему.

— Нужно научить его уважать дисциплину.

— Он нуждается в понимании.

— Я его понимаю.

— Объясни, — потребовала Ниса.

— Я разговаривал о Мартине с моим братом. Шерифу приходится иметь дело с трудными подростками. Я подумал, что Мартин, возможно, увлечен тобой. Что в нем говорит ревность.

— Мне это и в голову не приходило!

— Брет сказал, что Мартин рассматривает нас с тобой как единое целое. Предполагает, что мы можем пожениться. Завести собственных детей.

— И тогда Хэдвеи окажутся за бортом?

— Не забывай, мы имеем дело с подростковым мышлением. А Мартин — не просто подросток. Он — глава клана Хэдвеев. Узы крови требуют, чтобы он защищал своих родичей от любых опасностей и разочарований.

— О боже… — Она поднесла руку ко рту. — И он видел нас на кухне. А потом спросил меня, не собираемся ли мы пожениться.

— Если я разбираюсь в подростках, Мартин все время ждал, пока упадет дамоклов меч. А ожидание порой хуже самой беды. Думаю, что он ускорял развязку. Он хотел проверить, насколько может разъярить меня. Хотел уяснить, насколько я считаю возможным избавиться от него и его семьи.

— Что ты собираешься делать?

— Объясниться с ним.

— Прошу тебя, подумай об остальных.

— Я и думаю об остальных. Если закрывать глаза на выходки Мартина, на какое уважение остальных можно рассчитывать? Какой тогда из меня отец?

Ниса разинула рот.

— Ты не отец, — выдохнула она.

— Тут речь о доверии, Ниса. Между мной и детьми. Между тобой и мной. — Он посмотрел на нее долгим, настойчивым взглядом. — Ты мне

доверяешь?

Ее молчание и исполненный муки взгляд были ему ответом.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Нисе так и не удалось ответить, доверяет ли она Хэнку. Он увидел Мартина в ветвях раскидистого дуба. Дерево довольно далеко отстояло от ранчо, поэтому сразу найти мальчика было нельзя, а он между тем мог отлично видеть, что делается на ранчо.

Теперь он стоял в рабочем кабинете Хэнка. На стуле, неподалеку от Мартина, сидела Ниса. Ей казалось, что она присутствует на суде.

На лице Хэнка было непривычное выражение. Челюсти крепко сжаты, взгляд суров и неподвижен. Он был сейчас воплощением строгой авторитарности.

Ниса опасалась, что, несмотря на обещание, данное девочкам, Хэнк сочтет, что его терпению настал конец, и откажет программе в поддержке.

— Мартин, — послышался низкий, рокочущий голос Хэнка. Он звучал негромко, но был тверд и исполнен самообладания. — Почему ты выпустил животных?

Мартин хранил молчание.

Хэнк был, безусловно, прав: они окажут Мартину плохую услугу, если будут потворствовать его безответственному поведению.

Хэнк сделал новый заход:

— Насколько я понимаю, ты нарочно выпустил першеронов, чтобы досадить мне. Привлечь мое внимание. Верно?

— Почему бы вам не отослать нас всех домой прямо сейчас?

— Ты рассчитываешь, что я сделаю именно это?

— Рано или поздно. — Подросток осмелился бросить на него вызывающий взгляд.

— И ты решил, что можешь заставить меня поскорее отказаться от проекта?

— Малыши слишком быстро привыкли к ранчо. Они еще не понимают, что все хорошее кончается. А для нас оно обычно кончается, едва начавшись.

— Скажи, Мартин, тебе было хорошо на ранчо? — подался вперед Хэнк. Голос оставался сердитым, но из позы исчезла напряженность. — Сейчас я спрашиваю не о других. О тебе.

Мартин не ответил.

— Скажи, к тебе хорошо здесь относились? — Хэнк поднялся и сел на край стола близко от Мартина. — Все мы относились к тебе с уважением?

Нижняя губа Мартина задрожала.

Ниса затаила дыхание. Хэнк пытается пробиться к душе гордого и эмоционально измотанного мальчика.

— Я уважаю тебя, Мартин, — уже тише сказал Хэнк. — Это правда. Я уважаю тебя за ту заботу, с какой ты относишься к своим сестрам и брату. Я уважаю твою преданность семье. Твою силу. И разве несправедливо, что я ожидаю немного уважения и от тебя?

Мартин посмотрел на дверь. Крупная слеза покатилась по его щеке.

— Я нарочно настраивал себя против, — промолвил он так тихо, что слова едва можно было разобрать.