Свой собственный рай
Шрифт:
Шепча ее имя, Хэнк медленно опустился на диван рядом. Ласково охватив ладонями ее голову, прижал к своему плечу. Провел пальцами по ее щеке. Вниз, вдоль шеи. Вокруг изгиба груди.
— Мне кажется, я мечтал о тебе всю жизнь.
— Может ли быть такое? — прошептала она, обводя пальцем контур его рта. — И двух недель не прошло, как мы знакомы.
— Есть вещи, которые записаны в Книге судеб, — выдохнул он, сливаясь с ней в медленном, чувственном поцелуе.
Когда же их языки сплелись,
Хэнк осыпал поцелуями ее подбородок и одновременно ласкал ладонями грудь. Подушечкой большого пальца принялся поглаживать сосок. Потом подтянул ее еще ближе и почти положил на себя.
Мысли Нисы совсем спутались, оставляя лишь всепоглощающее желание. Она отчаянно старалась вернуть контроль над собой.
— Хэнк…
— Да? — прошептал он, подняв голову и глядя на нее затуманенным, чувственным взглядом.
— Дай мне отдышаться. Я совсем задохнулась…
— Хорошо. — Взор его выразил глубочайшую нежность. — А я немножко посмотрю на тебя.
Это тоже было опасно. Почему один его взгляд заставлял Нису забыть все на свете?
— Что ты видишь, когда смотришь на меня вот так?
— Будущее.
Прямота ответа на миг вывела Нису из равновесия.
— Останься со мной сегодня, — попросил он, приводя ее в еще большее смятение.
Как бы ей этого хотелось!
— Я не могу… То есть… я не думала… не готова…
— Я позабочусь о предохранении… если ты это имеешь в виду…
Откуда ему знать, что она не нуждается в защите от беременности?
— Хотя… — Хэнк уткнулся носом в ее шею. — Я бы не возражал, если… Хочу, чтобы ты знала: я был бы просто счастлив иметь малютку, родившуюся от нашей сегодняшней любви. У нее были бы твои голубые глаза и…
— Нет! — вскакивая, воскликнула Ниса. — Я так больше не могу!
Опешивший Хэнк разжал объятия. В глазах его было недоумение.
Ниса присела на краешек дивана, спиной к нему.
— Я должна сказать тебе кое-что о себе.
Хэнк сел с нею рядом.
— Что именно? — Каждое его слово дышало участием и заботой.
— Не думай, что я не хотела быть честной по отношению к тебе. Но о таких вещах так просто не говорят, а наши отношения, согласись, развивались слишком стремительно…
— Расскажи мне все, Ниса. — Он мягко приподнял ее подбородок, заставляя глядеть себе в глаза.
Она увернулась от его руки и встала. В голове снова возникли до боли знакомые воспоминания: Пол, отвращение, охватившее его, когда он узнал о ее неполноценности, последовавший за этим развод…
— Что же мешает тебе любить меня? — Челюсти Хэнка были крепко стиснуты, желваки играли под кожей. Глаза стали почти совсем черными.
Резко
— Я не смогу родить тебе детей.
— Не понимаю.
— У меня не может быть детей! Вот почему меня оставил Пол! — Разом высказав все наболевшие мысли Ниса почувствовала себя легче и свободнее.
— Да… такое известие непросто переварить… — пробормотал Хэнк. — Особенно учитывая те отношения, что возникли между нами. — Его поза приобрела напряженность. А слова звучали еще напряженнее.
Ниса скрестила на груди руки, словно защищая себя от еще большей боли.
— Это настолько интимный вопрос… и настолько болезненный, что я просто не нашла возможности его затронуть.
Он поднялся с места, прошел к окну и остановился, уставившись в темноту.
— Даже не знаю, что меня больше огорчает — то, что ты недостаточно доверяла мне, или то, что сравниваешь со своим бывшим мужем.
— Я не сравниваю!
Он повернулся к ней.
— Ты решила, что я должен отнестись к этому, как он. И не дала мне шанса реагировать по-своему.
— Поверь, вы с Полом — абсолютно разные люди. Ты, в отличие от него по-настоящему любишь детей. Ты проявил безмерную доброту к Хэдвеям. Он же не придавал моей работе никакого значения и с презрением встретил известие о моем… состоянии здоровья. Я знала, что ты так не поступишь. Но, Хэнк, я также знаю, как сильно ты стремишься иметь собственных детей. А я поклялась, что никогда не позволю себе завязать серьезные отношения с человеком, который не согласится остаться бездетным или пойти на усыновление.
— И не дала мне шанса рассмотреть ни одну из этих возможностей…
— Но эти возможности идут вразрез с твоими устремлениями.
— Ты решила это сама, не посоветовавшись со мной! — обрезал он.
— Я спрашивала тебя, что ты думаешь об усыновлении, и…
— Тогда я не видел в этом нужды. И был уверен, что ты…
— Нормальная. Полноценная. Ведь так?
— Ты опять приписываешь мне свои мысли.
Ниса поглядела на него долгим взглядом. Ей показалось, что она видит жалость. А его жалости она не смогла бы вынести.
— Скажи мне честно, ты готов отказаться от создания собственной семьи?
— Никогда.
— Готов довольствоваться усыновлением?
— Ты не дала мне времени, чтобы как следует рассмотреть эту возможность, Ниса. Но она предстает совершенно иначе, когда я начинаю думать, что это будет вместе с тобой.
— Я не могу дать тебе полноценных отношений в традиционном смысле. Когда страсть затмевает разум, ты не возражаешь, но что будет дальше, когда…
— Никакого «дальше» не будет, если мы не будем строить наши отношения на честности и доверии.