Свой среди чужих
Шрифт:
– Ты как сюда попал?
– Через дверь, - невозмутимо ответил он, - она была открыта.
В моей голове быстро замелькали картинки вчерашнего вечера. Пришел домой, закрыл дверь, закрыл!!! Потом пиво, пиво, немного коньяка, кола. Потом пиво или коньяк? Про что там была передача? А к Люське я за чем поперся? И че там делал? А дверь потом закрыл?
– Так Карагач кончай выпендриватся, если ты закончил, - он махнул в мою сторону,- идем в комнату поговорим.
Незнакомый спортсмен резко встал и прошел в комнату. Только теперь до меня дошло где я нахожусь и в каком виде. Я быстро поднялся,
– Теперь ты мне расскажи Карагач! как ты попал сюда, - он немного помедлил и добавил, - вас тут уже лет девяносто никто не видел.
– что за бред!
– случайно крикнул я мысли вслух и осекся, уж больно спортивного вида был Алексей.
– Сергей! Без резких движений. И не вздумай уходить на ту сторону. Держи глаза открытыми, я не один! – напрягшись и привставая, произнес Дуб.
И в этот момент я смутно начал вспоминать обстоятельства прошлого вечера. Аллея, белобрысый, сержант. Ну конечно!
– Лейтенант? – прищурив глаза на Дуба спросил я.
Лейтенант явно был удивлен моему искреннему озарению и немного расслабившись, осел на стул.
– Так Карагач, нам надо серьезно поговорить, - сказал лейтенант, доставая из сумки, висевшей у него на плече, и протягивая мне бутылку лимонада «Груша», - я же предупреждал вчера, - промямлил он, - будет мало, добавим из фондов. Но на многое не надейся, запасов мало, а пополнения почти нет.
Я взял протянутую мне бутылку, ничего не понимая из последней его фразы. Пить мне действительно очень хотелось, да и «Грушу» я любил. Сделав по привычке две не увенчавшихся успехом попытки открыть ее, вращая пробку против часовой стрелки, я увидел вопросительный взгляд лейтенанта. Я сам не знаю почему, в очередной раз, провернул пробку в обратном направлении. Бутылка издала привычный пшшшш и открылась, чем очень сильно удивила Дуба. Сделав два три огромных глотка лимонада, кстати, на вкус он был именно тот, я оторвался и выпалил типа кхаааааа, и сразу не сдерживая жирную отрыжку, чем поверг Алексея в полнейший ступор.
– Ты что творишь, - выходя из ступора вскрикнул Алексей и забрал тару, поставленную мною на стол.
Он взял пробку, закрыл бутылку, почему-то вращая её по часовой стрелке, хотя я был уверен, что именно так я её и открывал, и отставил в дальний конец стола. Больше всего меня удивило то что, на мой взгляд, жидкости почти не уменьшилось, хотя глотки я сделал как те ребята, выпивающие кружку пива залпом.
– Так Карагач, - уже раздраженным тоном сказал лейтенант, - демонстрацию силы я оценил. Я уже понял, что ты пришел упакованный. Не буду врать, на тебя мы вышли случайно, тут тебе не повезло. Дом обложен по эту и ту сторону. Любые твои неадекватные действия будут приняты как враждебные, и после тунгусских соглашений, мы имеем право на применение любых воздействий. Еще раз спрашиваю, ты откуда взялся.
– Да что происходит, - взмолился я, - как откуда взялся. От мамы и папы, наверное. Из детдома я, вон за углом стоит. Шел с работы вчера, детскую забаву вспомнил вот глаза и закрыл, споткнулся
– Ты, когда последний раз был в Казахстане, - неуверенно спросил Алексей.
– Да не был я никогда в Казахстане, я за всю жизнь за пределы области не выезжал.
Алексей прищурился и внимательно посмотрел на меня. Закрыл глаза секунд на двадцать, при этом глаза под веками двигались так, как будто он рассматривает меня. Открыв глаза, и не отрывая от меня взгляда, достал телефон, нажал пару кнопок.
– Сергей Васильевич, - глядя на меня сказал он, - у нас тут, похоже, Казахстанский подкидыш, - помолчал, - сильный, - еще пауза, - нет, не знает.
Дуб внимательно слушал еще секунд тридцать. Потом выключил телефон, положил его в карман, немного помолчал, и сказал: «Сергей собирайся, поедешь со мной, и не о чем меня не спрашивай, там тебе все объяснят».
Перебирая в голове все возможные законы, которые я мог нарушить за вчерашний день, я реально понимал, что кроме распития пива и курения в общественном месте, в парке, я больше ничего не нарушил. Но это, не повод прислать наряд в мою квартиру и окружить весь дом, как он там сказал: «по ту и эту сторону».
На улице нас ждал темно серый УАЗ Патриот. Алексей открыл заднюю дверь и пропустил меня, усевшись рядом, он махнул водителю: «В контору, Коля». Мой вчерашний знакомый сержант, завел машину, не спеша выехал на улицу и направил УАЗ в сторону Машиностроителей.
– Так, отделение полиции № 1 Ленинского района города Челябинска, - подумал я, - знаем, бывали.
В машине стояла гробовая тишина, вчерашний веселый сержант, сегодня был серьезен и молчалив. Он даже не поздоровался в ответ на мое приветствие, да и лейтенанту ничего не ответил, просто гррррр и вперед. Тем временем мы лихо проскочили поворот на Нахимова.
– Опаньки, не первое отделение, - подумал я и с удивлением посмотрел на Алексея.
Проскочив еще несколько перекрестков, мы свернули на улицу Василевского. Лейтенант сосредоточенно смотрел на дорогу, не обращая внимание на то, как я начал ерзать на месте и озираться по сторонам.
Тут, в начале улицы, был частный сектор, и глядя за окна УАЗа создавалось впечатление, что мы покидаем приделы города. Но, ни это меня насторожило. Брат моей очередной подружки работал в ОМОН, или как там сейчас ОПОН (Отряд Полиции Особого Назначения). Так вот от него я знал, что их кантора находится где-то посередине улицы Василевского.
Так и есть, через пару минут мы подъехали к невысокому зданию, которое торцом выходило на улицу. Невзрачный торец был весь покрыт серой, местами облупившейся, штукатурной шубой. Единственное зарешеченное окно было рядом с металлической дверью, покрытой серой молотковой эмалью. Над входом нависал неестественно длинный, практически на весь торец здания, бетонный козырек. Примыкая к левому углу здания, метров на триста вдоль улицы тянулся двухметровый бетонный забор с притороченными сверху металлическими трубами и натянутой колючей проволокой. Где-то посередине, ярким синим пятном, выделялись большие автоматические ворота.