Свой выбор - 2
Шрифт:
Гермиона сомневалась в способности Уизли противостоять взрослому магу, но предпочла согласиться. Самой ей не хотелось идти через черное пламя, даже если у нее был шанс остановить декана Слизерина.
С легким сердцем девочка проводила Рона взглядом, взяла пузатый фиал и направилась в обратный путь.
Симус, как оказалось, пришел в себя и, сидя на полу, отряхивал с одежды каменное крошево.
— Где Рон? — только и спросил он.
— Пошел дальше.
— Он и тебя бросил, — констатировал Финниган не без ехидства.
Но идти назад Симус отказался. Не слушая
— Я читал о таком, — указав на черный огонь, сказал ирландец.
После этого мальчик вытащил палочку и как следует ей размахнулся, прежде чем громко выкрикнуть: «Агуаменти!» — и из кончика палочки ударило, как из пожарного шланга, сбивая, но не гася пламя.
— Идем! — велел Симус, не прекращая поливать огонь. — Пока течет вода, сквозь черный огонь вполне можно пройти и не обжечься.
Так и вышло. Совершенно мокрые, но невредимые, гриффиндорцы ворвались в последний зал. Там, у подножия лестницы, не замечая расползающихся луж, катались по полу профессор Квиррелл и Рон Уизли. Драчуны что-то орали друг другу, пинались, колотили друг друга кулаками. Но кроме их возгласов зал наполняли выкрики еще двух голосов, обладателей которых Симус и Гермиона рассмотреть не могли.
— Никто же не прячется за зеркалом? — подрагивая от внезапных порывов сквозняка, спросил Симус, спеша вниз.
Гермиона неуверенно покачала головой. Зеркало в центре зала было довольно большим, но голоса, которые ребята слышали, принадлежали скандалящей паре, а те не стали бы стоять настолько близко друг к другу, чтобы из-за рамы не торчал край мантии или локоть.
Разобрать, что кричали друг другу невидимки, не удавалось, но один голос показался Грейнджер похожим на голос Рона, только выше. Второй же будто принадлежал и не человеку, настолько шипящие звуки выдавало невидимое горло.
— Нужно их как-то разнять, — выкрикнул Симус, приблизившись к драчунам, но лезть в гущу свалки поостерегся.
— Да, — согласилась Гермиона, видя царапины и ссадины на перекошенных лицах профессора и первокурсника, которым, похоже, и дела не было до свидетелей их сражения. — Но как?
Симус думал всего секунду, а потом скинул с плеч рюкзак и вытянул наружу злополучную сковородку.
— А так! — с азартом замахнувшись, Финниган без всякого пиетета врезал сковородкой Квиррелла по затылку.
В тот же миг зал огласил нечеловеческий крик, и шквальным ветром, пронесшимся по помещению, стоявших гриффиндорцев снесло к стене, как следует приложив о камни.
В себя Гермиона пришла уже в Больничном крыле. Рон, исцарапанный и бледный, метался в бреду, Симус нахохленной птицей полусидел на своей койке.
— Что случилось? — хрипло спросила Грейнджер, приподнимаясь.
— А то случилось, что я больше ни в жизни никуда с вами не пойду, — припечатал Симус. — Особенно с этим придурком! — Мальчик с пренебрежением глянул на беспокойного рыжика. — Никогда.
— Что с ним?
— А я откуда знаю?! — взвился Финниган. — Я очнулся, а он уже такой. Мадам
Дальнейшего разговора не вышло. Двери Больничного крыла распахнулись, и в помещение ворвалась невысокая рыхлая рыжая женщина, одетая в выцветшее ситцевое платье и вязаный берет.
— Ронни! — вскричала волшебница, кидаясь к койке Уизли.
Глядя на то, как незнакомка рыдает над сокурсником, а выбежавшая из кабинета мадам Помфри пытается увести волшебницу к себе, Гермиона горько всхлипнула. Себя винить в произошедшем не хотелось, и она быстро нашла настоящего виновника. И им, безусловно, являлся Гарри Поттер.
А теперь, много дней спустя, то мимолетное желание насолить Поттеру, сладко проспавшему эту ночь и ничего не знавшему о тех опасностях, которым себя подвергали гриффиндорцы, обернулось проблемами, и Гермиона не представляла, как будет их решать.
Когда у нее случился магический выброс в маггловской школе, приведший к разбитому окну, родители забрали дочь на домашнее обучение, и девочке не пришлось видеть страх и недоумение в глазах бывших одноклассников, отвечать на их неудобные вопросы и вновь терпеть насмешки. Когда из-за Гермионы упала и сломала руку соседка, волшебная сила сама каким-то образом заставила женщину забыть о Грейнджер, и девочке не пришлось ни с кем-то объясняться, ни извиняться. Но сейчас в Хогвартсе не было родителей, и магия не спешила сама помогать девочке. Ей предстояло справляться с последствиями не случайных, а сознательных поступков самой.
Глава 27
С отъездом студентов работа профессоров не закончилась. И если учителям предстояло проверить учебные классы, составить списки необходимого на будущий год и дождаться итогового педсовета, то на плечи деканов ложилась забота о вверенной им части Хогвартса.
Проконтролировав отбытие поезда, Северус Снейп вернулся в замок и занялся инвентаризацией факультетских владений. Декан последовательно обошел все спальни. Большую часть работы делали эльфы, так что зельевару не приходилось щупать продавленные матрасы, испорченные подушки и засовывать пальцы в дыры на постельном белье. То, что могли, домовики чинили без понуканий профессора, но у любой вещи имелся срок службы. И даже магия не могла удлинять его вечно.
После были проверены и записаны в свиток-список и другие элементы обстановки спален, ванных и гостиной. Отдельной строкой декан внес в записи испорченные сыростью и мольфейками гобелены — с этими двумя напастями в подземельях ничто не помогало. Десять лет своего деканства и семь лет учебы Снейп воевал с этими проблемами, но его борьба походила на сражение с ветряными мельницами.
Инвентаризацию склада с ингредиентами зельевар оставил на последующие дни, все равно ведь придется задержаться в школе и после отъезда большинства учителей, так что уже к четырем часам мужчина оказался свободен и направился к Поппи, собираясь уточнить остатки зелий у нее на складе, а попал на спонтанное распитие кофе с порцией коньяка в компании медиведьмы, Филиуса и Помоны.