Свой выбор - 2
Шрифт:
— Помянем наши нервы, истраченные в этом году! — предложила тост преподавательница Травологии, когда Северус с благодарностью принял у Поппи чашку. — Это был непростой год.
— И дальше будет только хуже, — невесело предрекла колдомедик.
— Что-то случилось? — напрягся Снейп.
— Ничего нового, — покачала головой ведьма в желтой мантии. — Но… Я с утра получила письмо из Мунго.
— Это по поводу Рональда Уизли? — догадалась Помона.
— Да, — кивнула Помфри и задумчиво покосилась на объемистую бутыль коньяка, — мне переслали результаты его последнего обследования.
Рассказ медика прервала Ирма Пинс, но ее приходу все только обрадовались, увидев
— Очень вовремя, — улыбнулась Ирме Спраут. — Я ж забежала «буквально на минуточку», а за завтраком успела только сладкого чая выпить.
Некоторое время собравшиеся наслаждались поджаристым белым хлебом, ароматным маслом и тонко нарезанной красной рыбкой, которую нельзя было обнаружить на школьном столе.
— Так и что с Уизли? — отряхнув с мантии крошки, напомнил тему разговора Снейп.
— Ничего хорошего, — вздохнула колдомедик. — Тесты весьма противоречивые. Но… Если верить тому, что сумели выяснить целители, у мистера Уизли начало разрушаться магическое ядро. Причем… хм… некоторое время назад. После зимних каникул я уже наблюдала у мальчика сильнейшее истощение и весьма странное состояние ауры, но он постепенно восстанавливался. А тут буквально за день полное истощение и… он бредил. Говорил сам с собой. Или… или с кем-то, кого не было рядом.
Маги переглянулись, осознавая сказанное.
— Это очень плохо, — пробормотала Помона. — У мистера Уизли Печать. Если у него повреждено ядро, то восстановление займет очень много времени.
— И никто не гарантирует, что целители достигнут успеха, — поморщился Флитвик.
— Из-за чего это случилось? — спросила Ирма.
Собравшиеся переглянулись. Все понимали, где были дети, но никто не видел место, где их нашел Дамблдор. Директор просто перенес трех подростков в лазарет и приказал мадам Помфри не расспрашивать детей о случившемся. Сам же после скупо сообщил о смерти Квиррелла и геройстве гриффиндорцев.
— И что, Молли Уизли так просто приняла подобную новость? — тоном, полным яда, уточнил Северус. — Или мне из подземелий не было слышно ее воплей?
— Я тоже в недоумении, — призналась Поппи.
— Молли доверяет Альбусу, — объяснил им декан Рейвенкло. — Уж не знаю, как ему это удалось, но в глазах Молли наш директор — непогрешимый. Эта женщина скорее обвинит своих детей, что они куда-нибудь влезли, чем признает, что это Альбус устроил в Хогвартсе опасную ловушку.
— Директор снова выйдет сухим из воды, — сухо констатировал Снейп. — Уизли проглотят случившееся. Даже если их сын станет в итоге сквибом, рыжее семейство ни на миг не засомневается в Альбусе. Жалоб не будет. Как не будет жалоб и от родителей Финнигана. Он учится бесплатно, но только до тех пор, пока Альбус это позволяет. Под каким-нибудь видом отказать в бесплатном обучении ничего не стоит. А Грейнджер…
— О ней и говорить не стоит, — скривился Филиус. — Она, уверен, даже не скажет родителям.
— Какое единодушие, — отметила Ирма. — Что случилось?
— Грейнджер случилась, — хмуро прошипел Северус.
Деканы-мужчины переглянулись, и Флитвик кратко пересказал дамам о вчерашнем разговоре в кабинете директора.
— И Дамблдор, конечно, ничего не объяснил, — усмехнулась Спраут, когда профессор Чар дошел до момента выдворения студентов из башни.
— Конечно, — в тон ей ответил Снейп. — Как же иначе. Кто и когда слышал от директора честный и прямой ответ хоть на один вопрос?
Волшебники переглянулись, криво улыбаясь друг другу. Все они знали Альбуса не первый год. И все знали его очень и очень хорошо, а потому не
— Директор сказал, что именно он получил посылку для мисс Уоррен, но не знал, что в ней, — сказал зельевар. — Альбус пригласил девочку к себе и видел, как мисс Уоррен распаковала содержимое коробки. А потом, по словам Дамблдора, Миртл Уоррен очень разозлилась, долго кричала и швырнула футляр в стену. Альбус, опять же по его словам, не стал избавляться от неизвестной вещи, решил сохранить, подозревая, что девочка вернется, хранил в шкафу, а потом мисс Уоррен погибла… и он забыл о футляре. Нашел несколько лет спустя. В футляре хранились разбитые очки. Уцелела только одна линза.
Маги переглянулись.
— Альбус редко откровенно врет, но часто искажает правду так, что истина оказывается надежно скрыта, — напомнил всем Филиус.
— А вы не могли припереть его к стенке и потребовать ответа, — невесело пробормотала Помона и медленно обвела всех взглядом.
— Мы повязаны с Альбусом своими малыми и большими грехами, — вздохнул Филиус.
— Альбус и его знаменитые вторые шансы, — скривился Снейп. — Он ждет, как паук, когда человек совершит ошибку, а потом с понимающим видом и доброй улыбкой оплетает своей паутиной. Пока ты не сделал ничего, за что раскаиваешься, разговоры директора о втором шансе кажутся мыслями мудреца и великого праведника, готового ко всепрощению, но стоит оказаться по другую сторону… и на шее затягивается удавка. Страха… Непреложного Обета… клятв… И уже не выбраться.
Из собравшихся только Помона и Поппи не были в должниках Дамблдора, что позволяло им действовать относительно свободно, но волшебницы хорошо знали цену доброте директора, ведь много лет наблюдали действия Альбуса со стороны.
— Порой мне кажется, что я свободен, но потом директор просит от меня… закрыть глаза на проделки какого-нибудь студента. Или студентки. Очень настойчиво просит. И у меня нет шанса отказать, — вздохнул полугоблин и покосился на Снейпа.
Собравшиеся знали, что если на Флитвика или Пинс Альбус мог лишь надавить в чем-то, то Северус вот уже много лет практически жил от одного приказа директора до другого, не смея противиться.
— Как думаете, что произошло на самом деле? — спросила Ирма. — И как вообще получилось, что посылка попала к Дамблдору. Разве артефактор не должен был выслать заказ напрямую мисс Уоррен?
— Если по поводу первого мы можем лишь предполагать, то на второй вопрос я знаю ответ, — чуть грустно улыбнулся маленький профессор.
— И как же очки Миртл попали к Альбусу? — нахмурилась Помфри.
— Мало кто сейчас помнит, но прежде письма и посылки никогда не доставлялись в Большой зал, — начал рассказывать Филиус, вызвав удивление на лицах колдомедика, библиотекаря и зельевара. — У каждого факультета была своя комната-совятня, куда совы приносили послания. И уже оттуда домовики, прикрепленные к конкретному факультету, перемещали письма по спальням. На каждое письмо или посылку накладывались чары сокрытия — увидеть доставленное мог только получатель. Эта система преспокойно работала до двадцатых годов. А потом Альбус убедил директора Диппета в необходимости проверять письма на злокозненные чары. Он использовал Геллерта Гриндевальда как превосходную пугалку! Объяснив все попыткой упростить проверку, Альбус закрыл почтовые комнаты факультетов. И вообще ограничил места в школе, куда попадали совы. Отныне птицы могли прилетать только на чердак Большого зала и в кабинет директора. Альбус всех заверил, что эльфы прекрасно справятся с проверкой, и не будет никаких задержек с получением писем. Но он рассказал не все.