Своя Беда не тянет

Степнова Ольга Юрьевна

— Да и во втором немало. Скажи, кто знал, что физрук выйдет позвонить на улицу? Кто рискнет караулить жертву на таком многолюдном мероприятии?

Я взял со стола пачку сигарет и покрутил в руках. Я почувствовал такое сильное желание закурить, что перехватило дыхание. Я схватил зажигалку. Кажется, Элка в уме уже начислила себе баллы, но я решил ее обломить и отшвырнул наборчик на столик у раковины.

— Не надо так много курить, — сказал я. — Все-таки это чужая квартира.

— А мне показалось,

что ты и сам не прочь, — усмехнулась Беда.

— Когда кажется…

— Выпить надо, — закончила она. Я почему-то послушно достал из холодильника коньяк и плеснул его в пустые фужеры, которые Ильич никогда не убирал со стола.

Мы выпили, не чокаясь, словно это было нашей милой привычкой — хлебать коньячок вместо чая.

— Город потрясли наши подвиги, — сказала Беда, через стекло рассматривая темную полоску коньяка на дне. Она ловила жидкостью свет люстры и баловалась, болтая электрический зайчик в фужере.

— Да? Ты смотрела местные новости?

— Я смотрела центральные новости. У Ильича клевый ящик — стогерцовый, с диагональю двадцать девять дюймов. Мечта, а не ящик.

— Выкладывай!

— Криминал по центральным каналам был забойный. В некоем городе Сибирске объявилась банда Фантомаса. Предводитель ходит в страшной, зеленой маске. Банда угоняет ритуальные машины и чинит самосуд над наркоторговцами. Ночью произошло нападение на наркоточку — квартиру на Плановой. Квартира обстреляна, жильцы в ужасе, пишут письмо президенту. Через час происходит побоище на юго-западном жилмассиве.

— Побоище?

— Да. Семь человек избиты, связаны, усажены в катафалк и подброшены к районному отделению милиции. Но главный кадр дня — гроб с оружием! В мешке — наркоты на три миллиона рублей. Цыгане перепуганы, и рады, что оказались в милиции. Все дали признательные показания по факту торговли наркотиками и оружием.

Установлен владелец ритуальной машины, но у него алиби: всю ночь он играл в преферанс с друзьями и проиграл даже гроб. Когда друзья спустились за призом, автобуса на месте не оказалось.

Я заржал.

— Но это не все. — Беда одним глотком осушила бокал, безжалостно проглотив веселого зайчика. — Это не все. В аэропорту того же города Сибирска, этой же ночью, но раньше, произошла грандиозная драка, в которой пострадали два парня-студента. Их избил какой-то громила, внешность которого парни описать не смогли.

— Не смогли?

— Парни в больнице с черепно-мозговыми. Врачи говорят, будут жить, но вряд ли чего-нибудь вспомнят в ближайшее время.

— Про кейс?..

— Ни слова.

— Зато в этом же городе Сибирске, некто маленького роста блондин учинил разборки с бывшим местным авторитетом Алексеем Гоном, проживавшем в элитном доме на окраине. Гон давно обзавелся легальным бизнесом, но

разборки, скорее всего, связаны с его криминальным прошлым. В результате Гон получил перелом основания черепа, а у его секретаря Чена сломаны шейные позвонки. Оба в бессознательном состоянии и прогнозы врачей неопределенны.

— Их уложил маленького роста блондин?

— Так описала нападавшего жена Гона — молоденькая девушка. Она же сказала, что преступник ушел через окно. Охранник тоже подтвердил, что убийца невысокий, худой блондин.

— Про кейс?

— Ни слова.

— Надо же так насолить жене, что та отмазывает убийцу собственного мужа!

— Парень с вахты, похоже, тоже не прочь ей поспособствовать.

— Думаешь? — Меня удивил ход ее мыслей.

— А что еще думать? — Она замолчала, и я опять плеснул ей коньяк. Мне понравилось, как она ловит зайчика, как глотает его, а он не сдается до последней капли.

— Про кейс?

— Ни слова.

Я встал и прошел в комнату. По легкому разгрому, который царил в квартире, я понял, что кейс она искала и не сочла нужным скрывать это.

— Что будем дальше делать? — Элка подошла сзади и, словно собака, положила подбородок мне на плечо.

— На твой счет должны упасть деньги от Сазона. Дамы из твоей редакции сдохнут от зависти, если ты проведешь Новый год в Испании.

— Не сдохнут, — проскулила она и прижалась всем телом к моей спине. — Самый лучший Новый год в Сибири. Тут снег и елки первозданной красоты.

Я вдруг подумал: верная гарантия, что она не высунет нос из этой квартиры — это ее уверенность, что кейс спрятан где-то здесь.

— Что мы будем дальше делать?

— Через неделю начнутся каникулы. Может, и мне, наконец, ознакомиться с планировкой своего дома в Марбелье?

Она отлепилась от моей спины, зашла спереди, и влепила мне в лоб:

— Ты хочешь удрать?

— Не забывай, у нас еще один труп.

— У нас?

— Я не понимаю, что происходит! Я не знаю, что будет дальше! Я не могу повлиять на события! Я боюсь, что Лильку уличат во лжи, что кто-нибудь видел, как я таскал на себе физрука… В конце концов, я боюсь охоты на кейс и понятия не имею, что с ним делать.

— Ты его спрятал? — сладко спросила Беда.

— Он в надежном месте.

Она поскучнела, ушла на кухню и, кажется, налила еще коньяка.

— Что-то давненько нас не трясло, — сказала она, вернувшись.

Зачем она это сказала? Может, потому что ее саму колотил озноб?

— Алтайские боги перестали сердиться, — дал я популярный в народе ответ. Никогда не видел, чтобы Элку трясло. Я решил прекратить это дело, схватил ее в охапку и сжал, чтобы она не вибрировала. Беда замерла, и от моего дыхания у нее запотели очки.