Своя - чужая война
Шрифт:
– О чем я и говорил - многозначительно заметил Гайн.
– Ты о чем?
– повернулась к нему Ирена.
– Три лагеря - напомнил он - те, кто практически не раздумывая пойдут за Князем, кто будет сомневаться. Ну и непримиримые. Куда же без них.
– Довольно болтать - резко оборвал его Атей и повернулся к командиру Стремительного - Гранит, ужинаем в седлах тем, что есть в переметных сумах. Идем на Мегар. Адым - нашел он взглядом урукхая - задаешь лошадям темп, не мне тебя учить.
– Да Княже - кивнул он и тронул коня, чтобы оказаться в голове походной колонны.
– Лигдам, на вайрон разведка.
Потом приподнялся на стременах, окинул взглядом сосредоточенные, но возбужденные от предстоящей схватки лица воинов и громко крикнул:
– На Мегар! Марш! Марш!
Окрестности Даргасского Мегара.
– Стоят ворота, стоят родимые - шепотом проговорил Ян, смотря в предрассветных сумерках в сторону города. И столько в этом шёпоте было радости и гордости за защитников Мегара, что окружающие его воины невольно закивали головами, признавая исключительное мужество его гарнизона, состоящего из простых горожан.
Хассаш еще не взошел. Оставалось еще довольно много времени, прежде чем он выскочит из-за горизонта, чтобы согреть своими лучами остывшую за ночь землю. Но уже сейчас самые зоркие могли отчетливо различить, что все это время гронхеймцы занимались не уговорами воинов и горожан о сдаче им города.
На крепких крепостных воротах грязными безобразными кляксами явственно виделись подпалины и следы от ударов тарана. Сам таран обугленной головешкой валялся тут же на мосту, что вел к воротам через ров. Рядом с ним, напоминая изогнутые под неимоверными углами коряги, лежало несколько обгоревших тел, что этот самый таран видимо и принесли к воротам. Справа и слева от моста ров был закидан фашинами, а под крепостной стеной беспорядочной грудой перемешались бревна, огромные камни, обломки штурмовых лестниц и те, кто по ним должен был взойти наверх. Трупы штурмующих лежали не только под стеной, но и в самом рве, что был соединен с рекой Рубежной. И сейчас из него доносились всплески обрадовавшейся внезапному угощению рыбы и других речных обитателей. Абсолютно все говорило о том, что Даргаский Мегар выдержал как минимум пару штурмов. И при всем при этом он еще держится. Расположившееся под его стенами войско гронхеймцев прямо на это указывало.
Княжеские воины наблюдали всю эту картину, растворившись в небольшой молодой рощице, буквально в двух верстах от стен города. Вообще округу практически любого города вырубали подчистую как минимум в радиусе пяти верст, чтобы исключить случаи внезапных штурмов, когда выметнувшийся из-под прикрытия деревьев небольшой отряд мог захватить городские ворота и удерживать их до прихода основных сил. Но последние годы видимо этому никто не придавал значения, поэтому совсем рядом с городом вырос молодой лесок, что только играло на руку Князя. Его (лесок), конечно сейчас хорошо проредили штурмующие (вязали фашины, сколачивали лестницы, дрова для костров наконец рубили), но и того что осталось вполне хватало для того, чтобы оставаться незамеченными как со стены, так и из лагеря гронхеймцев.
А последние, откровенно говоря, расслабились. И не просто расслабились, а пренебрегли
Понять командующего гронхеймским войском, конечно можно было. Сомнительно, что он не знал о количестве и составе защитников Даргаского Мегара. Знал он и о том, что прийти к ним на помощь уже никто не сможет. Так зачем напрягать воинов, если сдача города всего лишь дело времени? И это было его главной ошибкой.
– Во, Бать - к ногам Князя упало связанное по рукам и ногам тело разумного, одетого всего лишь в исподнее. Во рту у него торчал здоровенный кляп, сооруженный 'мышками' из первой попавшейся тряпки. Глаза, которые еще совсем недавно, когда его вытаскивали из палатки, сонно непонимающе хлопали, теперь своими размерами соперничали с небольшим блюдцем, на которых в заведениях Джирга Зеленушки подают очень вкусные пирожные. И эти размеры, по мере того, как пленный понимал, что это не шутка его товарищей-собутыльников, только увеличивались.
– Говорит, что сотник - сказал, притащивший гронхеймца вайрон - хотя может и врет. Но палатка, откуда мы его вытащили - явно не для рядового состава.
Князь присел перед перепуганным воином на корточки.
– Сейчас тебе вытащат кляп, и ты будешь кратко, но в тоже время максимально подробно отвечать на мои вопросы. Любая твоя глупость, будь то крик или вранье, закончится твоей смертью - замогильным, так знакомым его воинам голосом, заговорил Атей - ты хорошо меня понял?
Ответом Призраку послужил громкий, совсем не музыкальный звук, с каким обычно обожравшиеся несвежей пищи разумные пачкают свои штаны, если не успевают добежать до нужника, а утренний свежий воздух дополнился новыми ароматными нотками. И аромат этот был совсем не похож на благоухание цветочного букета.
– Х-ха - радостно воскликнула Тахере - Ката, Пал с вас по золотому. Я выиграла.
– Слабенький какой-то - недовольно проворчала Катаюн, доставая из пояса данер - я уж думала и не осталось таких, что на голос родителя подливку пускают.
– Это в княжестве привыкли все - совершая те же манипуляции с поясом, что и его подруга, сказал Палак - максимум, что может случится, когда услышишь недовольного Батю - заикаться начнешь. А этим - он кивнул в сторону связанного - это еще в новинку.
– Натрепались?
– повернулся к ним Атей, сверкнув черными провалами в глазах - меня, конечно, радует ваше спокойствие перед битвой, но балаган-то зачем устраивать?
– Это нервное Бать - как бы повинился оборотень, но вот Атей не нашел в наигранно-покаянном взгляде парня и тени нервозности, о которой он здесь говорил. Призраку оставалось только покачать головой и снова повернуться к пленнику.
– Приступим. Птаха, вытащи кляп - девушка молча покачала указательным пальцем перед лицом воина, как бы говоря: 'Не балуй', а потом резко выдернула тряпку.