Своя игра. Тетралогия
Шрифт:
– Ничего, я подожду.
Глава 19
Утром мы повторно вошли в спиральный коридор «замка» и двинулись по нему, следуя заранее намеченному порядку. Выиграли бой – не начинаем следующий, если живучесть или мана хоть у одного из нас упали ниже пятидесяти процентов. Еще вчера я допер, как избегать новых нападений, пока оклемываемся и жертвы приносим: надо всего лишь сразу после очередной стычки отступить немного. Сегодня моя догадка подтвердилась. А чтобы не пропадали те трофеи, которые нельзя взять с трупов сразу, я прихватывал
Я осмотрел абсолютно безжизненный песчано-каменный пустырь, пытаясь угадать, кто окажется нашим противником и будут ли у него помощники. Напрасно. Здесь даже коряг не было. И ни знаков на валунах, ни входа в подземелье. Впрочем, вход мог появиться ночью.
Сперва у меня еще были развлечения: элики глотать, жертвы приносить и отслеживать через интерфейс эффективность того и другого. Люцифер коротал время примерно тем же образом, только снадобья потреблял из котелка, а не из пузырьков, а его участие в обрядах ограничивалось стоянием в сторонке. Однако с наступлением темноты мы исчерпали все способы себя занять. К полуночи уже отчаянно скучали. Неужели заключительный квест состоит в том, чтобы не сдохнуть на чертовом пустыре от тоски? Эй, босс, таку-то мать! У тебя там что – жопа к трону приросла? Вылезай тогда к нам как-нибудь вместе с ним, что ли…
Из города донесся торжественный мелодичный перезвон, а затем невидимые часы медленно отбили двенадцать раз. Мы видели эти часы на ратуше, но думали, они не идут. У них с циферблата половина цифр отвалилась, и стрелки висели на полшестого. А тут ожили, гляди-ка.
Откуда-то налетел ветер и закружил пыль и песок в центре пустыря. Поблизости зашевелились и стали взлетать камни, хоть образовавшийся вихрь был слишком слаб, чтобы поднять их и втянуть в себя. Вскоре на пространстве внутри последнего витка спиральной стены пришло в движение все, что лежало на поверхности земли. По направлению к набирающему силу ленивому смерчу летели и катились в струях песка как мелкие камни, так и многокилограммовые глыбы.
– Это еще что за магический пылесос? – спросил я. – Марка какая?
– Кажется, нас ждет сражение со штайнером, – ответил Люцифер.
– Сильно опасная тварь?
– Сильно.
Ветер понемногу стихал. Смерч замедлялся и уплотнялся, превращаясь в великана метров двадцати ростом. По сравнению с ним даже костомех выглядел карликом. А мы с Люцифером – букашками.
Я открыл в базе знаний Книгу чудовищ, но штайнер не позволил мне прочитать про него: шагнул к нам, устроив небольшое землетрясение. Рев монстра превзошел все, что я до сих пор слышал: словно вулкан взорвался, устав извергаться тихо. Из двух абзацев, которые успел охватить взгляд, я понял лишь, что каменного колосса нельзя убить. То есть? А что тогда с ним делать? Усыплять колыбельными песнями?
За нашими спинами загрохотало – закрылся проход в спиральный коридор. Чтоб драпануть не вздумали.
– В кабину, Иван, в кабину! – взмолился Люцифер.
Я не заставил себя упрашивать: влез в костомеха так быстро, как только смог. Штайнер поднял ногу для следующего шага и сразу занес ее над нами, намереваясь растоптать. Мы бросились в стороны. «Люцу
Впрочем, разве только ему? И мне придется! Точнее, костомеху. Беговые…
Ножища штайнера с грохотом горного обвала опустилась на то место, где мы стояли. И пошло! Мы метались по площадке, а великан старался нас раздавить. Я вспомнил про фиал с кровью ящера и немедленно его активировал. Воплотившийся «гвардеец» сумел несколько рассеять внимание монстра, заставил охотиться и на него тоже. Что привело меня к утешительному выводу: штайнер не различает противников ни по уровням, ни по качеству, ни по степени опасности. И неутешительному: это нам ничего не дает. Неразборчивость великана – прямое следствие того, что для него никто не опасен. И какая польза, что мы можем свободно перетягивать его агро друг на друга? Сколько и чем ни бей в это скопище булыжников и песка, ему не повредить. Разве что сильный стихийный маг, специализирующийся по земле и воздуху, мог бы несколько обуздать штайнера – замедлить его, или даже нечто более кардинальное предпринять.
Хотя…
Если монстра нельзя убить, его все же можно заставить расходовать ману. И прикончить, заставив израсходовать всю. Это справедливо в отношении любых существ, для которых волшебная сила – основной источник энергии.
Будь у меня умение создавать фантомов, или десятка два зомбаков в запасе, я бы легко запутал штайнера, принудив гоняться только за ними. Да что пользы мечтать о несбыточном? Попробуем обойтись «гвардейцем». Пусть он один, зато быстрый. А собравший великана смерч расчистил площадку. Запнуться мне или Люциферу не грозит.
Ящер быстро понял, что от него требуется, и показал себя отлично. Он радостно трудился за двоих, постоянно мельтеша в поле зрения штайнера, и проскакивал перед ним в самые ответственные моменты, спасая то меня, то Люца. Великан мало-помалу приходил в неистовство, ревел все громче и продолжительнее, однако я не заметил, чтоб он слабел. Сколько потребуется беготни для его истощения? Час, два? Вся ночь? Не ослабеем ли мы раньше? Я еще мог глотать элики, а Люцифер – уже нет. Ящер вообще не способен восстанавливаться никаким способом. Одноразовый зомби – он и есть одноразовый. И малейшая ошибка любого из нас грозила стать роковой – не только для того, кто ошибется.
Штайнер окончательно разъярился и принялся прыгать по площадке, стремясь раздавить нас сразу обеими ногами. Земля дрожала так, что костомех еле держал равновесие. Поймав момент, когда мы случайно оказались перед ним все трое, великан с шумом набрал в грудь воздуха и выдохнул из пасти целую тучу песка и пыли. И перед тем, как она скрыла все вокруг, я успел увидеть, что монстр вновь собирается прыгнуть…
– В стороны, в стороны! – отчаянно завопил Люцифер по мыслесвязи. – Надо оказаться как можно дальше от него!
Понял ящер коня или не понял, но он последовал совету. Я – тем более. Хотя спустя миг уже ничего не видел: в ночной темноте заволокшая пустырь пыльная круговерть была совершенно непроницаема для взгляда. Однако я хорошо помнил положение великана на площадке, и постарался обойти его по дуге.
– Прикройся щитом, Иван! – прилетел напоследок совет Люца, а затем уши наполнил нарастающий шум: шуршание песка и удары в землю, точно от библейского града весом в талант. Я понял, что случилось: штайнер самоуничтожился. Его тело рассыпалось при последнем прыжке, в наивысшей точке, и сейчас рушится вниз камнепадом.