Своя игра. Тетралогия

Соколов Юрий Юрьевич

– Тогда откуда берутся суеверия? Не бывает следствий без причин.

– Изредка духи-хранители, привязанные к одному месту, так истоскуются от невнимания к себе, что впадают в бешенство. То же самое случается с некогда влиятельными, но впоследствии забытыми бесплотными. А иногда святилища захватывают демоны, которые способны творить зло и только зло. Или святилища могут быть посвящены таким демонам с самого начала, – но тогда не имеет значения, заброшены они или нет.

По руинам трудно судить о здании, если ты не археолог. Мне казалось,

оно было некой нейтральной архитектуры, чтоб любой желающий поклонялся в нем своим собственным богам, не испытывая чувства, что не туда попал. А если его религия не предусматривала возведения храмовых построек, мог принести жертвы рядом, во дворе часовни или за его пределами. За руинами возвышалась старая толстая сосна с раздавшейся вширь кроной. Могучее дерево окружал кустарник, а под ним самим не росло ничего из-за постоянно падавшей сверху хвои, покрывшей землю толстым слоем. Здесь и встанем – спать будет мягко, защита от посторонних глаз есть.

– Где-то рядом с часовней должен быть источник, – сказал Люцифер. – Вне городов все значительное строилось и строится рядом с источниками.

– Так найди его, – предложил я. – Ты ж у нас лошадь, у тебя чутье на воду.

– Могу, но оставлю более заметные следы, чем ты.

– Намек ясен.

Приступив к поискам, я быстро понял, что у развалин бывали и до нас. В разное время и разные посетители, но, похоже, по одной нужде. Мне попадались следы старых кострищ с обгоревшими костями, маленькие алтари с пятнами крови и наплывами воска от свечей, привязанные к ветвям деревьев цветные тряпицы. Развалины продолжали использовать по назначению, совершая разнообразные ритуалы. Обнаружив родник, я набрал воды, вернулся к Люциферу и сказал:

– Место для лагеря отличное. Случайно заглянувший сюда уберется подальше, как ты и говорил. А пришедший неслучайно сделает свои дела и тоже уберется. У сосны нас не видно – главное, костер развести скромный и потушить его быстро… И знаешь что? Не попробовать ли нам тоже принести жертву? Или обряд очищения исполнить? Мы ж завтра собираемся войти в город – совсем как те путники, что останавливались у часовни века назад.

– Попробовать можно, – ответил Люцифер. – Только учти, что я не слишком силен в этой области.

– Однозначно сильнее меня.

– Тогда слушай. Я знаю лишь то, что знал Этьен де Гурфье, а он не признавал иных очищений, кроме простого омовения водой, и практиковал лишь большие и малые подношения. Однажды совершил великое.

– Ну-ка, расскажи подробнее!

– Малые подношения – это простейшие классовые обряды воинов, не требующие высокого уровня, особых магических способностей и больших затрат маны. Жертвы приносятся из того, что взято в бою, желательно недавнем. Лучше использовать предметы с сильной волшебной составляющей – духам это приятнее. Большие и великие подношения – почти то же самое, только дары богаче.

– В аккурат для нас. Три боя сегодня поимели.

Добыча – свежее не бывает. Сейчас пожрать приготовлю, и займусь. Все равно трофеи надо перебрать, оценить и рассортировать – что куда. Попутно разберемся, у чего какая составляющая.

Я разгреб хвою до земли, освободив для костра большую площадку. Гореть ему не долго, но следить за огнем по-любому придется тщательно, иначе один отлетевший уголек может подпалить стоянку. Хорошо хоть других сосен вокруг нет и место довольно сырое. Настоящий пожар не устрою.

Накрошив в котелок вяленого мяса, я закинул туда же по горсти разных круп из запасов Корфа, Чока и Лидана. И перво-наперво перебрал их вещи. Силки и рыболовные снасти оставлю себе – добывать пропитание. Большой котелок пригодится – поить в случае необходимости Люцифера и иметь запас воды на привале. Еще кое-что из походной мелочевки возьму, чего у меня не хватает. Остальное уйдет в тайник. В первую очередь доспехи Лидана. Стоят они недорого, весят много, до Разбойничьего тракта далеко. Рядом лягут доспехи Креппера, требующие ремонта.

Латы Раймондо, как ни жаль с ними расставаться и оставлять на волю судьбы, тоже идут в тайник. На такие товары лучше сперва покупателя найти, чем всюду таскаться с ними. Фактически, это полный сетовый набор – выгоднее продать целиком; ограничение по классу – только для паладина; серебра и золота на железе едва ли не больше, чем самого железа. Двуручник и гладиус отлично дополняют латы, не стоит их разлучать. Короче, спихнуть графское имущество получится только серьезному клиенту, которому к тому же плевать на герб Колеансо.

На вещах лесовика быстрые решения закончились. Предметы большей частью имели ограничения по расе и не поддавались модификации. Или затраты на модификацию были таковы, что проще выкинуть. Либо ману – на ветер, – либо вещи.

Почти все талисманы требовали перезаговора. Добрая половина снадобий – тоже. Защищавший голову франкенштейна оберег «Невидимый шлем» отказывался проявлять себя без заклинания, – естественно, мне неизвестного. Пластины на кожаных латах, которые я принял за стальные, при ударе издавали глухой, совсем не металлический звук.

– Они изготовлены из чешуй Гоба – огромного монстра, обитающего в Мире Истинного Мрака, – определил Люцифер. – Раз в год Гоб выбирается в наш мир и сбрасывает кожу. И она, и покрывающие ее чешуи обладают волшебными свойствами…

– …и из-за них случается настоящая свалка среди тех, кто оказался поблизости, – закончил я.

– Не совсем, – поправил Люцифер. – Гоб уходит из Срединного Пространства обратно во Мрак, но в сброшенную кожу вселяется его призрак. Уничтожить его очень непросто. Только опытнейшие воины-маги способны на это. А кожа обычно достается лесовикам. Лишь они владеют искусством ее выделки и умением обрабатывать чешуи. Изготовленная броня сама по себе не слишком прочна, однако способна самовосстанавливаться после повреждений, и ее можно накачивать магией почти до бесконечности, усиливая защитные свойства.