Своя Игра
Шрифт:
Даже Ильсару пришлось очень долго подбирать к ней ключик, да и родственная кровь помогла.
Но ал Ким, похоже, и не собирался искать к ней подход. Защитная дымка поддалась не сразу — да и сил в нее было вложено куда больше, чем в ту же дверь — но уже после четвертого взмаха рассыпалась мелкими серыми песчинками, словно пеплом усеяв некогда роскошный травяной ковер.
Самодовольно ухмыльнувшись, мужчина подошел ближе… к Сантеро, кажется… нет, точно к Сантеро и резким взмахом раскрутил мир в другую сторону.
— Не так ты и силен, дорогой Клиар, — расхохотался
На его раскрытой ладони заклубился туман, темнея с каждым мгновением. Хищным жгутом протянувшись к Отражению Сантеро, сгустившееся марево опутало его багрово-черными прочными щупальцами.
Несколько мощных рывков, и магический шар летит на пол, рассыпаясь на осколки.
Следом за ним Мэйдес и Варто.
— Красивый… — задумчиво улыбается ал Ким, и Эрл'лария со звоном приземляется на заботливо подставленный острый валун, которого еще минуту назад в комнате не было.
А лучший друг отца смеется. Долго. С издевкой и каким-то болезненным наслаждением.
И руки, обнимающие Ильсара, сжимаются крепче. Будто якорь в бушующем море. И он им благодарен. Как и мурлыканью Президента, взгромоздившегося на плечо мальчика. И комментариям Умника. После них ал Киму долго бы пришлось отмываться и объяснять окружающим, что ничего противоестественного в его рождении не было, а его семья не отличается таким видовым разнообразием. Нет, Киму ар'Мунсо нархански повезло, что Умара никто на Эршании не слышал.
Барбариска
Эффектное появление Такина надолго выбило всех из колеи, а история о героически проведенной операции по добыче особо ценного кольца была весьма феерической. Оказывается, между нашими мирами довольно много схожего. И найти общий язык не так и сложно. Если вдруг разговор не клеится по причине незнания языка, предлагаешь собеседнику игру на раздевание — и вуаля, все ясно без слов. Или это только с орками? Ах да, еще с одним продвинутым (в нужную сторону) греймом.
Но самым потрясающим оказалось кольцо. Не кольцо даже — компромат, который мы так долго искали. А Такин нашел. Зря его Умник ругает. Отличный он парень, добрый. С мамой вот не повезло, и с невестами. Хорошо еще, что он к крошассам не попал. Там бы его быстро обкусали, то бишь, оженили.
А вот картинка, которую нам показало кольцо… Эффектная? Еще бы. Просто араж до чего эффектная. Впечатляющая своей жутью, иррациональным отчаянием и пугающим в своей безграничности предательством. Небрежный взмах руки — и сотни… да какое, миллионы смертей. Горе. Боль. Безысходность. И как особый штрих — трагедия одного человека, вернее, грейма, попавшего в жернова чужих амбиций и получившего такое наказание, перед которым меркнет даже смертная казнь.
А он улыбается…
Закусив до крови губу и до синяков сжав мою руку.
Откуда только силы берутся. Я после такого слегла бы с сердечным приступом. И это в самом лучшем случае. И уж точно рыдала бы в три ручья. И ругалась бы на чем свет стоит. Зря, что ли, меня папины солдатики обучали, а потом Ай стажировал.
А он молчит…
Смотрит. И молчит.
Давно покинул Зал Жизни ублюдок, погубивший
И рука, которую мне вот-вот сломают. Вот уж не думала, что малолетние эльфы такие сильные. И спать их араж уложишь. Даже с учетом усыпляющего заклинания, щедро наброшенного на Ильсана Половинышем, но хрен подействовавшего. И девиц его еле от кровати отогнала. Остальные разогнались проще. Кроме Бумера. Но я этому оказалась только рада. Бараны, которых я предложила посчитать не желающему засыпать мальчишке, в исполнении лингрэ были просто феерическими.
Эффектное завершение эффектно начавшегося дня.
И кто виноват, что барашки эти весьма сильно смахивают на миниатюрных аражей — белых, с милым бараньим хвостиком? Боюсь, если и дальше так пойдет, то счет баранов вместо помощи засыпающему превратится в угрозу для малолетних детей. Что, малыш, спать не хочешь? Тогда берегись, а то как позову баранов. Или аражей? Или… баражей. И все, будет спать мертвым сном. Причем, в буквально смысле этого слова.
Ну вот. Уже улыбается. По-хорошему улыбается. Не так как раньше.
Ага, и снотворное подействовало.
Да что ж это такое? Ночь. Тишина. И только у меня сна ни в одном глазу.
Самой, что ли, баражей посчитать…
Один, два, три… восемнадцать…
Хм, может, они помогают только тем, кто лежит в кровати, а не тем, кто шляется как дурак по пустому коридору?
Двадцать один…
— Двадцать два, — продолжил считать чужой женский голос из спальни Ильса, — двадцать три, двадцать восемь.
— Эй-ей-ей. Неор, кончай мухлевать. Какое еще "двадцать восемь"? Целуй по порядку.
ГЛАВА 14. Эксперимент эксперименту рознь…
Неор Туварэн
Скучно. До чего же скучно.
Уже второй день заняться нечем. Шорты и те пришлось снять. И ладно бы просто снять. Так ведь взамен штаны натянуть заставили. Кссейнины, зимние. Хорошо еще, что у них тут зимы теплые — всего-то лишь ветра да дожди кислотные, оставившие на этих брючках премерзкие серые прожженные пятна. Но и свои плюсы есть — Кссейни эти штаники года два назад носила, так что Неор они очень даже симпатично обтянули. И цвет миленький — ядовито-зеленый, к волосам идеально подходит. А дыры Неор продрала побольше, поэффектнее — носят же в Барбарискином мире какие-то драные джинсы. А Неор чем хуже?