Священная тайна Церкви

Алфеев митрополит Иларион

<…>Неименуемое Имя Божие есть Сын Божий, именуемые же имена Божий суть как бы лучи этого неименуемого Имени и имеют неотделимое от неименуемого Имени Божественное достоинство. Поэтому Святые Отцы и говорят об именах Божиих, именуемых человеками, что»святы сами по себе», и, следовательно, исповедают этими словами Божественное достоинство их, ибо святым по Себе и значит быть Богом  [1281] .

1281

Там же. С. 32–33.

Однако в других случаях понятие»Имя Божие»указывает у Була–товича не на Сына Божия, а на словесную энергию Божества, в которой

присутствует Бог всеми Своими свойствами. Есть, с одной стороны,«неименуемое Имя»Бога, т. е. Его непостижимая сущность, а есть»именуемые Имена»Божий — Его энергии, отражающие в себе и являющие»неименуемое Имя»:

Так как Имя Божие есть понятие многозначащее, то выразимся определеннее, в каком смысле исповедуем мы Божество Имени Божия в нем. Мы видели, что в самом высоком смысле своем Имя Божие есть Слово Божие, есть неименуемое Имя Божества, обладающее всеми Божественными свойствами. Во–вторых, в именуемых Именах Божиих мы почитаем их Божественное достоинство, ибо они суть истинные лучи истинного неименуемого Имени и, поелику суть словесное действие Божества, обладают Божественными свойствами. Впрочем, этих Божественных свойств: единосущия, присносущия, духовного существа, и пр. мы не приписываем тем буквам, которыми выражается Божественная истина, но лишь самому слову истины. Поэтому, когда мы говорим о Имени Божием, имея в виду сущность Самого Имени, которым именуем Бога, то мы говорим, что Имя Божие есть Сам Бог, когда же мы имеем в виду буквы и слога, коими условно выражается истина о Боге и Имя Божие, то мы говорим, что Бог присутствует во Имени Своем  [1282] .

1282

Там же. С. 41.

Приведенные тексты свидетельствуют о том, что в понятие»Имени Божия»автор»Апологии»вкладывал различное содержание в зависимости от контекста. Иногда он называет»Именем Божиим»Сына Божия, Своим воплощением явившего миру»неименуемое Имя»Божества: в этом случае под»неименуемым Именем»понимается сущность Божия. В других случаях само»неименуемое Имя»отождествляется с Сыном Божиим. Иногда речь идет уже не о сущности Божией, являемой именем Божиим, но о»сущности Самого Имени, которым именуем Бога». Такая терминологическая непоследовательность затрудняет понимание богословского учения имяславцев, как оно сформулировано у Булатовича.

Вот еще один текст, из которого трудно извлечь внятное учение о том, что же такое»Имя Божие»в понимании Булатовича:

Имя Божие есть Слово Божие, именующее неименуемую Сущность Божию; Имя Божие есть слава Божия, ибо слава Божия есть Сын Божий; Имя Божие в человеках есть то Имя, которое открыл в слове Своем Сын Божий, и есть как бы луч неименуемого Имени: действие Божьего Слова и Само Бог   [1283] .

1283

Там же. С. 29.

Суть этого текста, очевидно, сводится к следующему: Сын Божий, воплотившись, наименовал неименуемую сущность Божества. Большинство утверждений, составляющих данный текст, может быть истолковано в православном смысле:

Имя Божие есть Слово Божие, т. е. Сын Божий Своим воплощением открывает людям, являет, именует неименуемого Бога; Имя Божие есть слава Божия, т. е. в имени Божием присутствует Сам Бог (если понятие»слава Божия»понимать в ветхозаветном смысле»присутствия Божия»); Сын Божий есть слава Божия;

Имя Божие открыл Сын Божий в слове Своем, т. е. в Евангелии; Всякое имя Божие отражает»неименуемое Имя»(апофатическое выражение, указывающее на неименуемую сущность Бога); Имя Божие есть действие Слова Божия.

Однако если приведенный отрывок взять целиком, трудно отделаться от ощущения, что автор смешивает»Слово Божие»как Ипостась Святой Троицы со»словом Божиим»как глаголом Божиим; что он не делает различия между»Словом Божиим»и»действием Слова Божия», между»Именем Божиим»как синонимом»Слова Божия»и тем»неименуемым Именем», которое людям открыл Сын Божий. Подобного рода тексты (а таких много на страницах произведений Булатовича) не только не проясняют, но, наоборот, еще более запутывают то учение об имени Божием, которое требовало четкой и внятной апологии.

Убедившись в том, что однозначного определения понятия имени Божия из книги Булатовича извлечь не удастся,

попытаемся все же систематизировать учение автора книги об имени Божием. Исходным пунктом его рассуждений об имени Божием является утверждение о том, что Бог по Своей сущности неименуем, однако свойства и действия Божий могут быть именуемы. В основе этой мысли лежит паламитское различение между сущностью Божией и энергиями Божиими: сущность Божия, по учению Паламы, непостижима для человека и неименуема, тогда как энергии, т. е. действия, проявления сущности Божией в тварном мире, посредством которых человек приобщается к Богу, могут быть именуемы. Энергии, как и Сам Бог, являются нетварными, и в них Бог присутствует всем Своим существом. В этом смысле всякое действие Божие, всякое слово Божие, всякое проявление Бога вовне может быть названо»Богом»:

Бог неименуем, т. е. самая сущность Божества пребывает недо–ведомой и непостижимой для умов тварных и невыразима словом тварным; но поелику человеческая душа создана по образу и подобию Божиему, т. е. обладает свойствами, подобными тем, коими обладает Бог, то свойства Божий могут быть именуемы человеком по известным ему о Боге свойствам, которые Сам Бог открыл человеку, или из творения Своего, или в Слове Своем. Одно из свойств Божиих есть истинность Его, и, следовательно, всякое слово истины есть действие словесное Самого Бога, и следовательно, как действие Божие, и есть Сам Бог  [1284] .

1284

Там же. С. 22.

До сотворения ангелов и человеков действие Божие было обращено к Самому Богу — «и Слово бе к Богу»  [1285] . Но вот Бог обратил Свое действие отчасти и к твари, и в творении стал прославлять Свои Божественные свойства, и, во–первых, будучи Сам Светом неприступным, излил Свой Божественный Свет на чины ангельские, в разной мере сделав их светоносными; и этот Свет, коим сияют ангелы, есть Сам Бог. Подобным же светом сияли некогда первозданные люди в раю, но грехопадение лишило их сего Света. Однако, хотя Бог лишил человека видимого осияния, но не вполне лишил его осияния светом истины, и по грехопадении продолжал являть людям истины Богооткровенные о Себе Духом Своим Святым через патриархов, пророков, и, наконец, воссиял умным Светом Истины в Солнце Правды — Единородном Сыне Своем. Итак, поелику Божественный зримый свет есть действие Божественного Света и есть Сам Бог, потолику и умный Свет Истины есть действие словесное Бога и есть Сам Бог. Итак, поелику Церковь признает Богом свет зримый Фаворский и изрекает анафему на тех, кои сей Свет за Бога не признают, потолику и слова Божий на Фаворе, то есть именование Иисуса»Сыном Возлюбленным»  [1286] , есть тоже Сам Бог, как словесное действие Бога; потолику и всякая вообще Истина Богооткровенная, возвещенная людям Духом Святым через Пророков и Апостолов и Богоносных мужей, а также изреченная Воплощенным Богом и Словом, также и всякая Богодвижимая молитва и молитвы церковные, кои внушил Церкви Дух Святый, — суть Бог, ибо суть словесное действие Бога. Следовательно, и всякое имя Божие, как истина Богооткровенная — есть Сам Бог, и Бог в них пребывает всем существом Своим, по неделимости существа Его  [1287] .

1285

Ин. 1:1.

1286

Лк. 9:35.

1287

Антоний (Булатович), иеросхимонах. Апология. С. 4–5.

В подтверждение этого учения о. Антоний приводит 5–ю анафему Константинопольского собора 1341 года против Варлаама Калабрий–ского, текст которой он передает следующим образом:

<…>Тем, кои думают и говорят, вопреки Божественным словам Святых и образу мысли Церкви, что только об одном существе Бо–жием говорится Имя Бог, и не исповедуют того, что отнюдь не меньшим почитается Божественное действие, как тому научают нас Божественные тайноводители, почитающие во всех отношениях одинаковыми как существо Отца, и Сына, и Святого Духа, так и действие их, — анафема, анафема, анафема! [1288]

1288

Цит. по: Там же. С. 4.