Священный меч Будды
Шрифт:
— Я начинаю сам это думать, Джеймс, — отвечал капитан. — Со мной никогда еще не случалось ничего подобного.
— Как бы там ни было, а все-таки это великолепное приключение.
— Лишь бы только бандиту не пришла в голову скверная мысль перерезать нам горло.
— Разбойник, утопающий в такой роскоши…
— Тише! — прошептал Мин Си. — Вон сам Теон Каи.
Часть одной из стен неожиданно открылась, и на пороге этой потайной двери появился человек в голубой шелковой одежде, стянутой поясом с массой торчащих за ним пистолетов и малайских крисов; на голове у него
Он остановился на пороге, внимательно рассматривая своих новых пленников, а потом направился к ним с самой обворожительной улыбкой, когда-либо появлявшейся на устах тонкинца; скрестив на груди руки и медленно разводя их, он произнес обычное приветствие:
— Изин! Изин!
Капитан и его спутники, весьма удивленные таким приемом, которого они никак не ожидали, поспешили отвечать на его приветствие. Теон Каи сделал им знак сесть в каменные кресла и, подумав несколько минут, спросил мелодичным голосом:
— Каким ветром занесло вас сюда, так далеко от вашей родины? Ведь, если я не ошибаюсь, вы принадлежите к народам, обитающим далеко на Западе.
— Заключенное нами пари, — отвечал капитан, с любопытством рассматривавший этого странного бандита.
— Вы европейцы?
— Ты угадал.
— Куда же вы держите путь? — спросил бандит.
— Мы хотим проникнуть в Юаньян.
— Что вам там понадобилось?
— Мы разыскиваем священный меч Будды.
Теон Каи широко раскрыл глаза, и на лице его изобразилось глубокое удивление.
— Священный меч Будды?! — переспросил он.
— Тебя это удивляет?
— Может быть…
Теон Каи замолчал и, казалось, погрузился в глубокие размышления. Несколько минут просидел он с опущенной на грудь головой, потом, быстро подняв ее, сказал:
— Итак, стало быть, ты ищешь священный меч Будды?
— Да, и я поклялся найти его, хотя бы мне для этого пришлось перевернуть вверх дном всю Юньнань и всю Бирму.
— Разве ты знаешь, где он находится?
— Мне сказали, что в Юаньяне.
— А место, в котором он был скрыт?
— Оно мне неизвестно.
— Послушай меня, чужестранец. И я также одно время интересовался этим оружием и не раз пытался напасть на Юаньян со своей шайкой. Знаешь ли ты, прежде всего, кто его похитил?
— Фанатик-буддист.
— Наоборот, говорят, что то был отважный разбойник; но был ли это фанатик или разбойник, а священный меч все равно украден. Насколько мне удалось узнать, это оружие было привезено в Юаньян, но там следы его теряются. Перед тобой открываются три пути; если ты хочешь его отыскать, то должен будешь исследовать один путь за другим.
— Дальность пути меня не пугает, а препятствия не останавливают.
— Я этому верю, — сказал бандит. — Будь внимателен и запечатлей в своей памяти то, что я тебе скажу.
— Говори.
— Одни
— В пагоде Швемадо? — воскликнул капитан.
— Что же тебя здесь удивляет?
— Я в первый раз слышу об этом.
— Теперь уж ты этого не можешь сказать. Неужели у тебя хватит смелости добраться до самого Пегу?
— У меня хватит ее, даже если бы пришлось добираться до самой Индии.
Теон Каи посмотрел на него с еще большим удивлением.
— Вот это человек! — воскликнул он с неподдельным восторгом. — Не хочешь ли ты остаться со мной?
Капитан вздрогнул от такого неожиданного вопроса.
— Нет, — твердо ответил он. Чело бандита затуманилось.
— А если бы я стал принуждать тебя к этому? — спросил он.
— Я скорее дам себя убить, чем сделаюсь разбойником.
— Ты презираешь это ремесло?
— Я отказываюсь потому, что должен разыскать священный меч. Я поставил на карту свою честь.
Теон Каи поднялся, приблизился к капитану и, положив ему на плечи свои руки, сказал:
— Ты благородный человек! Завтра я тебя отпущу.
Затем он ударил два раза в гонг, висевший на пороге одной из дверей.
На этот зов явился роскошно одетый бандит, который принес целый ряд фарфоровых чашечек цвета зеленой морской води, установленных на подносе, и большой чайник, разрисованный картиной отступления Бодхидхармы, стоящего на легендарном плоту.
Чай, по китайскому обыкновению без молока и без сахара, был разлит в чашечки. Теон Каи первый подал пример, храбро опорожнив несколько чашек; американец, подражая ему, опорожнил их не менее полусотни и подсел поближе к чайнику, чтобы, если окажется возможным, выпить еще столько же.
Гостеприимный бандит еще несколько минут забавлялся разговором с пленниками, рассказывая про свою шайку и ее кровавые подвиги, а затем удалился, предупредив, что будет ждать их к обеду.
— Клянусь Бахусом! — воскликнул американец, кидаясь к чашечкам и опоражнивая их одну за другой. — Какой милый человек! Я никогда в жизни никого не встречал, кто походил бы на этого бандита. Клянусь вам, друзья мои, что я чувствую себя способным полюбить его, несмотря на его желтую рожу и глупые усы.
—А я чувствую себя в состоянии расцеловать его! — с энтузиазмом объявил поляк. — Честное слово, я поцелую его, если только он накормит нас еще и хорошим обедом.
— Этот человек способен угостить нас по-княжески, мой мальчик. Все зависит от того, какова у них стряпня.
— Не беспокойтесь, Джеймс, — сказал капитан, — здесь не будет недостатка ни в знаменитых гнездах саланганы, ни в трепанге, ни в обильных и вкусных напитках, которые я посоветую вам употреблять умеренно, если вы не хотите потешить Теон Каи видом пьяного иностранца.