Святая Мария
Шрифт:
– Скажете тоже. Какие ещё Божественные силы?
– Ну, да! Конечно ничего из ряда вон выходящего, на Земле каждый день кто-то "обстругивает" местные вулканы и обрушивает горы на гавани флота... Николай Оттович! А я рад, что Вы на переговорах будете, что называется, одна голова хорошо...
– ...а две - шизофрения...
– Какая шизофрения?
– Ой! Простите! Шутка такая у врачей, что шизофрения - это раздвоение личности, то есть и получается "две головы"...
– Да... Смешно...
– и чуть подумав, - наверно...
– Степан Осипович! Ну, "Новик", так "Новик"! Встанем в ордер и пойдём, заодно на переходе вокруг побегаем...
– Знаю уже, что Ваши механики терпеть
– Так ведь и правда, при малом ходе износ машин больше, чем при "самом полном"!
– Что ж с Вами сделаешь, бегайте! А вот кого из иностранных представителей на переговоры приглашать? Что скажете?
– Я бы пригласил только Оскара фон Труппеля, тем более, что он на крейсере "Зигфрид" мог бы к нам присоединиться по пути. Кайзер наверно не будет возражать, а герр Оскар очень неглупый и сильный политик.
– А Вы знаете, что фон Труппеля уже назначили официальным представителем Кайзера на переговорах? И Ваш давний знакомец Бобринский с ним будет!
– Вот это замечательно! Герр Труппель нам точно не помешает, а помочь сближению России и Германии считаю долгом русского офицера, ведь война в Европе неизбежна, и в ней мы должны быть с немцами, а не воевать с ними за интересы Английских или Французских банкиров.
– Заодно сможете Иннокентия Сергеевича Владимиром четвёртой степени лично наградить за участие в бою с Вами.
– Неужели уже прошло утверждение?!
– Прошло! Прошло! Сегодня телеграфировали, так ещё и Верещагина и батюшку Вашего отца Пафнутия Владимирами четвёртой степени жаловали, Василий Васильевич с Вас моду взял и отказывается, а то, что лицо в сане орденом с мечами награждают, вообще из ряда вон, но это решение Императора и нам следует не обсуждать, а выполнять, тем более, что батюшка у Вас вполне боевой и в бою не прячется.
– Да, батюшка у нас молодец. И снаряды подносил и с ранеными возится, а иногда и кого из матросов по первости тумаком, если замешкается, окормлял. Полностью согласен и поддерживаю. Ведь и доктор у нас гражданский человек, но его представлял, и наградами не обошли. Хоть Георгия и не дали, но вполне можно было, не трусил, а в бою на корабле раненых спокойно лечить, мне кажется, смелости нужно ничуть не меньше, чем подносчикам у орудий.
– Здесь и спорить не стану, но по статуту, он не офицер, хотя и столовается в кают-компании, не нами заведено, не нам и менять. Так, с фон Труппелем определились. Хоть мы настаиваем на неучастии представителей других европейских стран, но если японская сторона станет предлагать, как нам реагировать?
– Пригласить всех на официальное оглашение итогового документа, а участие Труппеля на первых порах особенно не выпячивать. Японцы не в том положении сейчас, чтобы чего-либо требовать.
– Сергей Николаевич!
– это уже вызванному и вошедшему Артеньеву.
– Напишете приказ, в составе нашей делегации кроме меня вице-адсмирал князь Ухтомский, контр-адмирал фон Эссен, представители МИДа России, капитан цур Зее фон Труппель в статусе наблюдателя. Состав корабельной группы: броненосец "Цесаревич" - флагман, броненосные крейсера первого ранга "Россия" и "Громобой" и Георгиевский крейсер "Новик", от немецкой стороны бронепалубный крейсер "Зигфрид" под вымпелом специального представителя Кайзера Вильгельма. Всем участникам приказ передать сегодня же. Согласуйте точки рандеву с "Зигфридом" и нашими владивостокцами, место назначения Токийский залив, пойдём мимо Симоносеки. Готовность к выходу два дня! Всё! Исполняйте!
Мы с Артеньевым вышли вместе и, перебросившись буквально парой фраз, он ушёл исполнять полученный приказ. На "Новике"
*- На самом деле на тот момент ещё не сказал этого, ведь фраза принадлежит Уинстону Черчиллю уже ставшему премьер-министром, а на момент нашего действия будущий "Боров" ещё только мечтает о таком взлёте.
**- Один приятель мужа, занятый в не очень законопослушной области деятельности, рассказывал, что как-то специально попросил у соседа его ржавый и полуразвалившийся "горбатый" Запорожец, для того, чтобы съездить на встречу с бандитами, чтобы дополнительно унизить их, приехавших на своих новеньких "меринах" и "крузаках". Они тогда очень повеселились, когда к группе сверкающих лаком и хромом намытых и вылизанных авто, "пердячим паром" на последнем издыхании они подползли в старом ржавом "запоре" с привязанным к багажнику на крыше запасным колесом. Говорил, что особенно обидело многих почему-то именно это драное "запасное" колесо.
Глава 60
Токийский залив нас встретил настороженной тишиной. На подходах, у острова Осима нас встретил новенький безоружный крейсер "Отова" в викторианской бело-жёлтой окраске с маркизом Сукэюки Ито на борту. Наш "Новик" шёл головным, не столько в качестве выказывания уважения и почёта, сколько для того, чтобы не налететь на нашу же шальную мину, ведь после нас подходы пару раз минировали корабли Рейцентрейна, а своей осадкой мы вполне могли зацепить глубокосидящие мины, которые японцы могли просто не заметить. Заодно, Макаров сказал, что обнаруженные мины при возможности попробовать уничтожить или ещё как-либо деактивировать. Поэтому мы с Николаем были на мостике, Клёпа летала сама, оглашая окрестности радостным в виду земли клёкотом, а я, слившись с "Новиком", сканировала глубины и дно на нашем маршруте. От предложенной швартовки мы сразу отказались и встали компактно на рейде Йокогамы, в кабельтове от нас со стороны берега встала "Отова", и на борт "Цесаревича" прибыл маркиз Ито.
Маркиз и не наследный принц, адмирал, бывший посланник Японии в Петербурге, глава японской военной разведки, друг детства Императора Мейдзи и двоюродный брат императрицы Харуко ведь его мать тоже была из рода Итидзё, а ещё умный и осторожный человек, опытный политик и придворный. Хоть маркиз не плохо говорил по-русски, но переговоры было решено вести на английском. И в первый же день господин Ито сумел нас удивить, начав разговор с благодарности Императора Мейдзи.
– Мой Император приносит в Вашем лице Российской Империи свою самую искреннюю благодарность за победу в этой войне, которой он противился и не желал, как раньше войны с Китаем. Но в данном случае, интересы Генро* оказались чрезвычайно сильны, как и сложившаяся в стране внутренняя обстановка. В качестве иллюстрации прочту Вам танку написанную моим Императором после заседания правительства, на котором было принято решение о начале войны с Китаем.