Святая ночь(Сборник повестей и рассказов зарубежных писателей)
Шрифт:
Сносить побои было невмочь, пришлось бросить грибы и идти дальше. Так Бако и не дала им поесть.
Через несколько часов она оставила их в покое и призналась:
— Наверное, кто-нибудь колотил дома мою сестру, и мне стало больно, вот я и принялась за вас.
А Симби шла по тропе и горько плакала, потому что Бако выбила ей зуб. И так Бако изводила их всю дорогу, пока наконец не пригнала к удивительному городу.
Только они попали
Едва поздоровавшись, они попросили у нее холодной воды, потому что день выдался знойный и душный, и они прямо-таки умирали от жажды.
Старуха очень испугалась девушек: ей в жизни не доводилось видеть людей с одноцветной кожей. Но все-таки она сжалилась над ними и указала на кувшин с водой.
Старуха была такая древняя, что с трудом поднималась с места, и очень бедная: ведь у нее не было ни сына, ни дочери, ни другого кормильца.
Напились девушки воды и тут только заметили, что все жители города и даже домашние животные — пестрокожие; со страхом и удивлением озирались они по сторонам, точно так же, как старуха с удивлением и страхом смотрела на их одноцветные лица.
Девушки передохнули несколько минут стоя, так как старуха не предложила им сесть, и попросили разрешения остаться на два-три дня, прежде чем продолжать путь.
— Откуда вы и куда идете? — спросила старуха слабым голосом.
— Идем из Города Грешников, ищем дорогу в родную деревню, — объяснили ей почтительно.
Старуха помолчала немного, а потом и говорит:
— Какой же дорогой вы пришли в наш город?
— Тропою Смерти.
— Тропою Смерти? — переспросила старуха. — И не повстречали никакой опасности на пути?
— Нет, — тихо ответили девушки.
Старуха очень удивилась: никому еще не удавалось и двух дней пройти Тропою Смерти, потому что злые духи убивали всех путников.
— Боязно мне глядеть на вашу одноцветную кожу, но жалко вас; так и быть, живите в моем доме; вот только надо отвести вас к королю и спросить его позволения… Он накажет вас, коли вы меня обидите, — тихо пояснила она.
Все жители города высыпали из своих домов и смотрели, как они идут к королю. А король отшатнулся в страхе, когда увидел их одноцветную кожу.
— Какой же дорогой вы пришли в наш город? — спросил он, удивленный не меньше старухи.
Симби была побойчее подружек и ответила, не задумываясь:
— Мы шли Тропою Смерти, ведь другой дороги нет.
— Как? Вы шли Тропою, где властвует Смерть, где свирепствуют Нужда и Муки, Зло и Насилие? — хором вскричали король и его бесчисленные подданные, услышав ответ Симби.
Старуха спросила согласия короля на то, чтобы приютить девушек. Тут все жители города возмутились.
— Нет, нет! — закричали они. — Не позволим чужим остаться в нашем городе, ведь они — одноцветные, а мы — пестрокожие.
И сам король сказал сердито:
— Нам противны не вы сами, а цвет вашей
Но когда Симби поведала обо всех мытарствах, что выпали на их долю, король разрешил им остаться. Он повелел каждой заняться каким-нибудь делом и трудом зарабатывать себе на жизнь, и добавил, что воровства в своем городе не потерпит.
Девушки поблагодарили его от души и пошли за старухой к ее дому. Она отвела им по комнате — в доме было много комнат — и сказала, что каждая должна сама заботиться о своем пропитании. И они согласились.
И вот все они стали зарабатывать на жизнь своим трудом, а Симби, которая была покрепче других, вспахала большое поле неподалеку от города; там она посеяла много злаков.
Однажды, когда злаки созрели, Симби заметила, что откуда-то издалека на ее поле приходит зверье и поедает все на корню. Она обошла лес, окружавший ее поле, и увидела звериную тропку.
Капкана у нее не было, но она могла поставить силки или вырыть глубокую яму посреди тропы. Симби и вырыла яму. А были это вовсе не звери (только мы так их назовем), хоть обличьем в точности на зверей походили.
Через три дня Симби пришла на это место. И вот диво: в яме сидят три твари: одна в образе тигра, другая — в образе змеи, а третья — точь-в-точь крыса-землеройка. И еще какой-то охотник упал в ту же яму ночью, когда вышел на охоту. Был он из Города Пестрокожих.
Ни звери, ни охотник не могли выбраться из ямы. Симби хотела было вытащить одного охотника — ведь он человек, как и она, хоть и пестрокожий, — а остальных убить: это были злые духи, они только превращались в зверей, когда ходили на поле.
Вот и стала она тащить охотника, но звери заговорили человечьими голосами.
— Ты хочешь спасти только его, потому что он человек, как и ты. А ведь, может статься, из-за него ты погибнешь. Так уж спаси и нас, хоть мы и лесные звери, — молили они, чтобы Симби поверила, будто они и впрямь звери.
— Да не слушай ты их, это же звери. Вытащи меня, я их убью и отдам тебе, — торопил охотник; он тоже думал, что это лесные звери.
Несколько минут она не знала, что делать.
Но потом ей пришло в голову спросить охотника, чем он отплатит за помощь. Они — звери, им и посулить нечего, рассудила Симби, а потому и винить ее нельзя, если она вытащит только охотника.
— Послушай-ка, друг, а чем ты отплатишь, если я тебя вытащу? — спросила Симби.
— Обещаю, Симби, что с этого дня буду сторожить твое поле и охранять урожай от зверья.
— Ну, а ты, тигр, что обещаешь? — спросила она смело.
— Обещаю, что с этого дня буду каждую ночь убивать какого-нибудь зверя и приносить его тебе. Приходи утром на поле и забирай добычу, — прорычал тигр.
Звери молили ее о спасении, и Симби не решалась отказать им в этом.
— А ты, крыса, что обещаешь? — продолжала она спрашивать.