Святая, смешная, грешная
Шрифт:
Я говорила общими словами, не упоминая о том, что так волновало Любашку. Пусть это останется между нами. Интересно, а Костя вообще знает обо всей этой истории с смс-ками? Как они общались и общались ли вообще после того, как я увидела их переписку? Может, поэтому она так переживает? Мы расстались с Костей, а они переписывались. Да что там переписывались, может, они просто встречались, а я сейчас как дура успокаиваю её? Типа я простила, да собственно ничего и не было, с кем не бывает. Ревность вспыхнула во мне с такой силой, что я остановилась на месте, глядя ему в глаза.
– Костя, а какие
– С кем? – не понимая или делая вид, что не понимает, переспросил он, с удивлением глядя на меня.
– Ты прекрасно понимаешь, о ком идёт речь. Не делай глупое, удивлённое лицо.
– Кать, что с тобой? Мне позвонили, сказали, что её привезли в Склиф, естественно, я поехал к ней, зная, что тебя в Москве нет. Больше к ней ехать-то особо некому…
В его словах, безусловно, была логика, но ревность уже жила в моих мыслях. На ходу перестроив атаку, я задала вопрос по-другому:
– А я не об этой ситуации тебя спрашиваю, тут всё понятно – да, позвонили, приехал. Молодец, спасибо. Я о другом. Какие вообще у вас отношения?
– Кать, ты чего? – спросил Костя, подняв бровь. – Какие отношения, ты о чём?
Выйдя из больничного корпуса, мы медленно шли под старыми деревьями, укрывавшими нас своими густыми кронами от солнца. Тишину и покой нарушали лишь чирикавшие воробьи да медленно прогуливающиеся больные в лёгкий халатах или спортивной одежде. Кое-где ещё виднелись островки тополиного пуха, клумбы радовали глаз красками цветов… Всё было красиво, тихо, солнечно. Но только не для меня. Я уже рвалась в бой, закусив удила. Срочный вылет в Москву, долгий перелёт, больничная палата, встреча с Любой накрутили мои нервы до предела, а тут ещё непонятные отношения Кости с Любкой – всё это окончательно вывело меня из себя. И, естественно, мне не давала покоя мысль, как поведёт себя Костя, услышав мой рассказ о Серже? Рано или поздно он всё равно словно клещами по кусочкам вытащит из меня всю правду. Уж лучше решить всё здесь и сейчас, чем находиться в этом жутком подвешенном состоянии.
– Костя, я хочу поговорить с тобой. Расставить все точки над «i», – теряя самообладание, выпалила я. – Давай сядем вот за тот столик, под деревом, в теньке, и всё обсудим.
– Хорошо, давай сядем поговорим. Только ты думаешь, это – лучшее место для разговора? – спросил Костя, оглядываясь по сторонам.
Сзади нас возвышался больничный корпус, внизу которого под козырьком красным светом горела вывеска «Реанимационное отделение», далее вывеска «Травмпункт». В глубине деревьев виднелось здание тёмно-зелёного цвета. Насколько мне известно, это – морг. Самое подходящее место для выяснения отношений», – попытался съязвить мой внутренний голос.
– Как знаешь, – сказал Костя, усаживаясь на скамейку и прихлопывая ладонью по столу. – Я сам хочу расставить все точки, – его чуть прищуренные глаза смотрели с вызовом.
– Ну, так что у вас было с Любкой, рассказывай. Начали с смс-ок, а что дальше? Как далеко зашли-то? Расскажи всё, и я обещаю – я тоже буду честна. Она – моя подруга.
Помедлив, я добавила:
– Пока подруга. Сейчас она в таком состоянии, что я всё равно не смогу её бросить. Что будет потом? Поживём, как говорится, увидим.
Меня колотил
Костя смотрел мне в глаза, и я понимала, что всё стало ещё хуже, сложнее. Всплывают какие-то непонятные их с Любкой отношения, моя встреча с Сержем, всё кувырком… Я окончательно запуталась.
Он взял мою ладонь, не отводя глаз, спокойно произнёс.
– Кать, успокойся, это мне, как я понимаю, нужно нервничать, а не тебе. Ты накрутила себе непонятно что. Даю тебе слово – у нас ничего с Любой не было. Ничего. Вообще. Ты меня слышишь? Ни-че-го, – повторил он.
Минуту назад я мысленно твердила себе, что окончательно запуталась. Оказывается, это были только цветочки. Я не просто запуталась, а вляпалась по самые уши! Я по-прежнему любила Костю и была безумно рада, что у них с Любой ничего не было, но, затевая все эти разборки, я думала, что получу возможность упрекнуть его в чём-то и мне будет легче рассказать о своих приключениях в Майами. А как ещё можно назвать секс в самолёте? Ведь действительно, расскажи кому – не поверят. «Костя поверит, будь спокойна», – с иронией поддел меня внутренний голос. Я сидела напротив него и не знала, что мне делать. В голове быстро складывался пазл моего рассказа. Как я их ни крутила, а картинка складывалась одна и та же: самолёт, Серж, секс, отель, Серж, секс. Я сидела и сама себе удивлялась, как всё быстро, коротко и просто произошло.
– Я всё сказал, мне нечего больше добавить, – вернул меня на землю Костин голос. – Катя, я хочу услышать всё, что ты обещала мне рассказать. И потом каждый из нас сам решит, что ему делать.
Собравшись со смелостью, я произнесла:
– У меня был мужчина там, в Майами.
В воздухе повисла тишина. От волнения кровь прилила к голове, и в ушах стоял звон. Мы не отводили взгляда, несколько секунд глядя друг другу в глаза. Я сдалась первой, опустив взгляд и сжав от волнения кулаки.
– Всё, мне тоже больше нечего сказать, – вымолвила я пересохшими вмиг губами.
– Я не понял, ты там была-то всего почти сутки, – побледнел Костя. – Вы были знакомы раньше или успела там подцепить его? – задал он вопрос с интонацией издёвки. – Только прилетела, и всё, в первый день сняла мужика, так что ли? – теперь Костя начинал то бледнеть, то краснеть, теряя выдержку и самообладание.
– Мы познакомились в самолёте совершенно случайно. Наши места были рядом, вот и всё, – начинала оправдываться я, хотя внутренний голос кричал на все интонации: «Ты ни в чём не виновата, ты не обязана отчитываться перед ним, с какой стати?»
– То есть пока летели, познакомились и с самолёта прямиком в постель? Так, что ли? – с нервной ухмылкой, барабаня пальцами по столу, спросил Костя.
– Нет. То есть, да, – чуть ли не стуча зубами от волнения, выдавила из себя я. Между тем внутренний голос не уставал удивляться: «Ты что ему, жена что ли, что должна оправдываться? Сидишь, трясёшься здесь как осиновый лист».
– Что нет? Что да? – заткнул мой внутренний голос Костин вопрос, чем сбил меня окончательно с толку.
– Мы с ним в самолёте…