Святая
Шрифт:
Заметка на память: купить нунчаки [40] или что-нибудь наподобие.
Еще одно падение разносится по дому, затем раздается чья-то брань, и звук разбитого стекла.
Шум доносится из комнаты Джеффри.
Я набрасываю халат и спешу вниз, в холл. Звучит еще один громкий удар. Он точно разбудит маму, если уже не разбудил. Я открываю его дверь.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я темноту, раздраженно.
Включаю свет.
Джеффри стоит посреди комнаты, развернув крылья, одетый
40
Нунчаки - восточное холодное оружие ударно-раздробляющего и удушающего действия, представляющее собой две короткие палки, соединённые шнуром или цепью.
Он вскрикивает от удивления, когда вспыхивает свет, затем отворачивается, прижав ладонь к глазам, словно я ослепила его. Его крылья зацепляют стопку книг на столе, сбивая их на пол. Он насквозь мокрый, с волосами, прилипшими к лицу, на половицах под ним формируется лужа. И он смеется.
– Я не могу вспомнить, как убрать свои крылья, - говорит он, очевидно находя это уморительным.
Я смотрю на открытое окно позади него, где жалюзи перекрутились и свисают с одной стороны.
– Ты только что пришел домой? – спрашиваю я.
– Нет, - отвечает он, ухмыляясь. – Я рано пошел в кровать, и был здесь всю ночь.
Он делает шаг в моем направлении и спотыкается. Я ловлю его за руку, чтобы удержать от падения. Именно тогда он взрывается смехом прямо мне в лицо, и я сполна ощущаю гадкий запах его дыхания.
– Ты пьян, - шепчу я удивленно.
– Я хотя бы не за рулем, - отвечает он.
Это плохо.
Я стою здесь около минуты, прижавшись к нему, стараясь заставить свой мозг функционировать в четыре утра. Я могу пойти и привести маму, если предположить, что она сама еще не идет сюда, чтобы узнать, откуда весь этот шум. Если у нее хватит сил, чтобы подняться вверх по ступеням. Я даже не знаю, что она сделает, или еще хуже, что с ней может случиться из-за этого. Это полностью за пределами любого наказания, какое только ей приходилось для нас придумывать. Это поведение, которое может стоить ему домашнего ареста длиной в год.
Он до сих пор смеется, словно находит всю эту ситуацию очень забавной. Я хватаю его за ухо. Он вскрикивает, но не может перебороть меня. Я веду его к кровати и толкаю на нее, лицом вперед. Потом я берусь за его крылья, стараясь сложить их, прижимая их вниз к его спине. Вот бы было волшебное слово по-ангельски, которое мгновенно убрало бы их.
Джеффри бормочет что-то в свою подушку.
– Я не слышу тебя, придурок, - отвечаю я.
Он поворачивает голову.
– Оставь меня одного.
– Как скажешь, - бормочу я, до сих пор пытаясь сложить его крылья. – Где твоя футболка? И как ты умудрился полностью промокнуть?
И затем я замечаю его серые перья. Крылья светлее, чем когда я видела их в ночь пожара. Тогда они были темно-серыми, и я надеялась, что это от сажи. Мои крылья были усыпаны ею в ту ночь тоже, но она смылась, практически
– Твои перья, - я наклоняюсь ближе, чтобы рассмотреть их.
Он выбирает именно этот момент, чтобы вспомнить, как скрыть крылья. Я неловко падаю на него, затем скатываюсь. Он смеется.
– У тебя будут такие большие проблемы… - говорю я яростно.
Он перекатывается на спину и смотрит на меня с выражением, таким злым, что буквально заставляет мурашки пробежать вдоль моего позвоночника. Он словно ненавидит меня.
– Что, собираешься рассказать маме?
– Я должна, - заикаюсь я.
– Давай, - огрызается он. – Будто ты никогда не выбиралась из дома ночью. Расскажи маме. Давай. И посмотри, что будет.
Он садится. Он все еще смотрит так, будто в любую минуту готов броситься на меня. Я делаю несколько шагов назад.
– Ты всегда думаешь только о себе, - говорит он. – Твои видения. Твои идиотские сны. Твой глупый бойфренд.
– Это неправда, - говорю я дрожащим голосом.
– Ты не единственная важная персона здесь, знаешь. Ты не единственная с предназначением.
– Я знаю…
– Просто оставь меня одного, - он улыбается, с напряженным, ироничным оскалом зубов. – Оставь меня одного.
Я выхожу из его комнаты. Я стараюсь побороть желание закричать. Мне хочется побежать вниз и разбудить маму, привести ее сюда, чтобы разрешить эту ситуацию. Помочь ему. Вместо этого я иду к бельевому шкафу. Беру полотенце. Затем возвращаюсь обратно к Джеффри и бросаю в него полотенце. Оно ударяется о его грудь. Он поднимает на меня глаза, удивленный.
– Я знаю, что твоя жизнь – дерьмо, - говорю я ему. – Но и для меня она не веселый пикник.
Мое сердце грохочет, но я стараюсь выглядеть спокойной и собранной.
– Я не скажу маме на этот раз. Но я клянусь, Джеффри, если ты не соберешься, то пожалеешь. Выкинешь еще что-нибудь такое хоть раз, и мама будет последним, о чем тебе нужно будет беспокоиться.
Затем я выхожу из его комнаты до того, как он сможет увидеть, что я плачу.
ГЛАВА 13. ПРОИЗВЕДИ ФУРОР
– Клара, ты выглядишь прекрасно, - говорит Билли, когда я в выпускном платье вхожу в мамину комнату.
Я кружусь перед ней, и юбки моего красного шелкового платья надуваются колоколом вокруг ног. Платье немного вычурное. Плюс оно стоило целое состояние, но когда мы с Анжелой и Билли увидели его в торговом центре в Айдахо-Фоллс на прошлой неделе, оно будто позвало меня. «Надень меня», говорило оно. Тогда Билли сказала что-то вроде, что за черт, это же твои последние официальные танцы в школе, так произведи фурор. Тема выпускного «Найденный рай» – да, организованный старшеклассниками, которым пришлось в этом году прочесть «Потерянный рай» с мистером Фиббсом. Мою самую любимую книгу.