Святитель Игнатий - Богоносец Российский
Шрифт:
«Когда в осеннюю, ясную ночь,— восклицает святитель Игнатий в духовной автобиографии,— гляжу на чистое небо, усеянное бесчисленными звездами, столь различных размеров, испускающими единый свет, тогда говорю себе: таковы писания Отцов. Когда в летний день гляжу на обширное море, покрытое множеством различных судов с их распущенными парусами, подобными белым лебединым крылам, судов, бегущих под одним ветром, к одной цели, к одной пристани, тогда говорю себе: таковы писания Отцов. Когда слышу стройный многочисленный хор, в котором различные голоса в изящной гармонии поют единую песнь Божественную, тогда говорю себе: таковы писания Отцов» [20] .
20
Там же.
В те же дни юный офицер Брянчанинов находит себе друга — соученика Михаила Чихачева, вместе с которым начинают они воплощать
Хождение к инокам Валаамского подворья и Александро-Невской Лавры дается духовным друзьям также с большим трудом и скорбями, почему в 1826 году Димитрий Александрович тяжело заболевает чахоткой и приговаривается к смерти лечащими его знаменитыми врачами. Но Господь хранит Своего избранника: юноша поправляется; позднее у него обнаруживается туберкулез лимфатических узлов, который остается на всю жизнь.
Оканчивая училище, молодой инженер Брянчанинов стремится только к тому, что ему представляется единственно желанным — уйти в монастырь, но принужден еще некоторое время работать в Динабургской крепости по возведению укреплений. Часто болеющий здесь, он, наконец, получает отставку,— и сразу же, без достаточных средств, будучи все время нездоровым, едет к старцу Леониду [21] в Александро-Свирский монастырь. Это происходит зимой 1827 года, когда юному подвижнику исполнился только 21 год.
21
Имеется в виду иеромонах Леонид, в схиме - Лев (Наголкин; 1768-1841),- духовный внук преподобного Паисия Величковского, основатель старчества в Оптиной пустыни, наставник многих светильников Русской Церкви (например, преподобного Амвросия Оптинского). Причислен к лику святых Русской Православной Церкви для общецерковного почитания в лике преподобных в 2000 г.-А.Б.
Молодой инженер вступает в монастырь, по своему собственному признанию, «без порыва, без горячности, как невольник, увлекаемый непреодолимым сердечным чувством, каким-то непостижимым и неизъяснимым призванием» [22] . Димитрий Александрович был предварительно знаком с миром духовной братии Валаамского подворья и Александро-Невской Лавры и уже знал в этом мире многое, почему «по вступлении в монастырь, не нашел ничего нового, неожиданного» [23] . Здесь опять юный подвижник вспоминает свою звезду-руководительницу, мысль благую, которая, по его же слову, освещала «многотрудный и многоскорбный, тесный, невидимый путь ума и сердца к Богу» [24] то было основное, найденное с великими страданиями и молитвами еще в инженерном училище, и сейчас монастырь — только путь, чтобы приблизиться, пойти вслед за своей путеводной звездой. А потому, по его признанию: «Вступил я в монастырь, как кидается изумленный, закрыв глаза и отложив размышление, в огонь или пучину — как кидается воин, увлекаемый сердцем, в сечу кровавую, на явную смерть» [25] .
22
Игнатий Брянчанинов, епископ. Плач мой // Сочинения... Т. 1. С. 563.
23
Там же. С. 562.
24
Там же. С. 561.
25
Там же. С. 563.
В этих признаниях инокующей души Димитрия опять видим ту основную идею, которая позволяет узнать в судьбе его явную, действующую волю Божию. Здесь — избрание Божие, непререкаемое никакими доводами рассудка, здесь он — воин Господень, здесь он — «изумленный», как бы потерявший разум обычного человека и уже обретающий разум Христов.
Вся жизнь в монастыре преподобного Александра Свирского и позднее странствование по монастырям были воистину тем, чем они представлялись воину Христову вначале: огнем и пучиной, сечей кровавой и смертью ветхого человека. Молодой послушник ревностно и разумно исполняет свои послушания в монастыре, сначала в поварне, а потом в трапезной; имеет живое общение в откровении своих помыслов со старцем иеросхимонахом Леонидом (Львом); находится в подчинении у своего бывшего дворового; холодной осенью достает из глубоких вод озера запутавшийся невод; с любовью служит он братии при трапезе.
Однако монастырь оказывается многолюдным, желаемого
В нашей духовной литературе впервые появляется описание природы, впечатления от которой становятся одним из слагаемых подлинного поиска Живаго Бога и одновременно составляют непреходящую красоту писаний преосвященного Игнатия. Прежняя, усвоенная еще в детстве любовь к природе Божией нашла здесь воплощение — в сердце страждующего инока. «Пред окнами моей келлии,— пишет он в бытность свою зимой 1828 года в монастыре преподобного Александра Свирского,— стояло древо, разоблаченное морозами, как скелет, разоблаченный смертию. Уединение изощряет чувства, изощряет мысль; круг действия их расширяется. <...> Обнаженное древо служило для меня утешением: оно утешало меня надеждою обновления души моей.
Гласом моим, гласом ума моего, гласом сердца моего, гласом тела моего болезнующего, гласом немощей моих, гласом падений моих воззвах (Пс. 141, 2): Господи, услыши молитву мою (Пс. 142, 1), вонми молению моему (Пс. 141, 7), которое воссылаю Тебе из среды браней, потрясающих ум мой и сердце, из среды болезней, томящих и расслабляющих тело мое, из среды множества немощей, объемлющих все существование мое, из среды бесчисленных падений, которыми преисполнена жизнь моя» [26] .
26
Игнатий Брянчанинов, епископ. Древо зимой пред окнами келлии // Сочинения... Т. 1. С. 181.
Эта и подобная исповедь Святителя в слове и составит его путь и жизнь, его особое, отличное от других шествие к Богу; она же соделается и основой возникновения [27] к жизни духовной, подлинной, сокровенной в Боге, для всех читателей его книг и последователей его учения.
Среди различных скорбей новоначального послушника, так подробно изъясненных им выше в его первом литературном опыте, Господь не оставлял избранника Своего и духовными утешениями. Святитель свидетельствовал, что при исполнении им его иноческих послушаний испытывал подлинную помощь Божию и особое духовное движение с полным забвением своего я. Игумен Марк в своем труде о епископе Игнатии приводит данные из его неизвестного ранее жития, где говорится о том, как, прислуживая братии на трапезе и поставив пищу на стол, послушник Димитрий был объят неизъяснимым духовным утешением, которое продолжалось до двадцати дней. От этого «молитвенного действия» раб Божий почти не мог устоять на ногах [28] .
27
Авторское словоупотребление монахини Игнатии. Ср. церковнославян.возникнути"подняться, встать, разогнуться; оторваться от чего-либо", сопоставимое свосклонитися: "Возникни от земли, душе моя" (Канон покаянный "Ныне приступих...", песнь 3, на "Славу..."); "...душе... возникни, зовущи..." (Утреня Великого Вторника, икос).-А.Б.
28
См.:Марк (Лозинский), иеромонах.Духовная жизнь мирянина и монаха... Ч. 1. С. 68-69.
Так печатлелся путь подвижника Божия: среди скорбей и непрестающих телесных немощей Господь воздвизал голос Свой, поддерживал и руководил душу, возжелавшую Единого. Путь этот был ознаменован откровением Божией благодати среди скорбей. Так завершалось для послушника Димитрия его пребывание в Александро-Свирском монастыре, откуда вместе со старцем Леонидом он переместился в Площанскую пустынь Орловской губернии в начале 1829 года. Тогда же приехал в пустынь и его друг Михаил Чихачев, получив освобождение от работы, и молодые послушники вдвоем жили в уединенной келлии, стоящей в монастырском саду. Здесь послушник Димитрий написал житие духовного отца старца Леонида, схимонаха Феодора, а также свое размышление о воскресении мертвых в статье «Сад во время зимы» [29] .
29
Игнатий Брянчанинов, епископ. Сад во время зимы // Сочинения... Т. 1. С. 179-180.