Святоша. Путь защитника
Шрифт:
Уж не знаю, охотились ли твари друг на друга, но похоже на то. Иначе такие вот не сбивались бы в стаи, обычному человеку даже против крысы не устоять.
Но в черном провале, ведущем вниз, было тихо. Обостренный слух выдал только отдаленное капанье воды и никаких других звуков. Я осторожно заглянул внутрь и посветил вниз. И выронил фонарик, потому что из темноты вдруг проступил светящийся алый символ, висящий прямо в воздухе.
Он растаял за какую-то секунду и я успел заметить только незнакомые закорючки.
—
Запас изучаемых печатей и без того был небольшим, но я бы точно не отказался от чего-нибудь вроде подсветки. Раз уж постоянно шарюсь по темным и недружелюбным местам, такая точно пригодится.
Но со зрением продолжало происходить что-то странное. Символов я больше не видел, как не сосредотачивался, но видел очень смутные очертания стен и пола тоннеля, убегающего вбок и вниз.
Не ночное зрение, но терпимое, чтобы идти без источника света. Хотя учителя в обители и говорили, что зрение защитников тоже меняется со временем, но это после нескольких месяцев «прокачки» эликсирами. Или я особенный, или накаченный не пойми чем. Экспериментов по употреблению непонятных веществ было достаточно в последние дни.
Я спустился по скрипящим ступеням, в бесчисленный раз сетуя на то, что не ухаживают за такими местами. Профсоюз что ли организовать, среди тех же подземных жителей. Пусть следят и смазывают, порядок наводят. Вот удивился бы Артур такому начинанию.
Больше демонов на пути мне не попадалось. Обычные шорохи и визги, разносящиеся по вентиляции. Кто-то драпанул передо мной, но нападать не решился. Расслабляться в таком месте было нельзя, но я уже привык к здешним особенностям и просто шел с косой наперевес.
Зрение продолжало выдавать странности, показывая путь. Но периодически пропадало, так что в эти моменты я останавливался и вслушивался, раздумывая стоит ли включать фонарик на телефоне или нет. Но такая «слепота» длилась недолго, так что я шел дальше, как только прорисовывались смутные очертания.
На поверхность я выбрался совсем рядом с целью, единственным местом, куда я мог прийти без особого риска. И где меня вряд ли кто-либо стал искать.
Кладбище встретило меня расколотыми надгробиями и тишиной. Не иди проливной дождь, я бы там где-нибудь и притулился, умиротворяющее место. Особенно после того, как я подправил его ландшафт, а коллеги окончательно зачистили.
Но мне пришлось идти к домику сторожа и снова проходить квест «достучись косой до хоть какого-нибудь ответа». Бабка, не смотря на то, что мы вроде пришли к мирному сосуществованию, снова делала вид, что никого нет.
Горящие теплым светом окна и мелькающая за занавеской фигура сильно мешали её задумке. В конце концов дверь приоткрылась
— Ну чаво тебе, демонюга?
— Доброй ночи, Олеся Федотовна, — смиренно склонил голову я, но косу не отозвал. — Впустите? Погодка стоит так себе…
Бабка с сомнением оглядела, как с меня стекает реками вода, высунула голову и покрутила ею, выискивая других гостей. Не найдя других нежелательных посетителей, кроме меня, она всё таки распахнула дверь, позволяя зайти.
Внутри было тепло и так вкусно пахло какой-то выпечкой, что в животе громко заурчало. Старушка хмыкнула, борьба злобы и бабушкиной заботы закончилась победой последней.
— Ладно, святоша, напою горячим чаем и пирожками угощу, — немного жутковато улыбнулась она, кивком указывая на стол.
Там то и находился источник пленящих ароматов, большая тарелка с горой румяных пирожков, украшенных завитушками и косичками из теста. Пока хозяйка гремела чайником, я неловко мялся у входа, наблюдая как под моими ногами образовывается лужа.
— Простите, уважаемая, а полотенца у вас не найдется?
Этим я заслужил суровый взгляд и открывающийся для ругани рот, но меня спас Миха. Заспанный пацан вышел из-за занавески, выполняющей роль двери в другую комнатку, потер глаза и попытался пригладить всклоченные волосы.
— Брат Илья, — мальчишка зевнул во весь рот и улыбнулся. — В порядке с вами всё, вот и слава богам.
Миха засуетился и организовал мне полотенце, а также смену одежды. Судя по всему, дал он мне отцовскую. Штаны спадали, рубашка была и вовсе необъятная, но я радовался чистому и сухому так, словно это был идеальный костюм, сшитый на заказ.
За другой занавеской оказалась крохотная ванная комната, там было зеркало над маленькой раковиной, так что я наконец-то смог рассмотреть своё лицо. Дождь смыл почти всю кровь, оставив темные разводы, так что отмывать пришлось немного.
Наскоро ополоснувшись, я присоединился к ночному чаепитию. Бабка прихлебывала из своей кружки, с умилением смотря, как я уплетаю выпечку. Остановиться было невозможно, а голод напал такой, что я быстро опустошил половину тарелки.
Насытившись и намолчавшись, я осторожно спросил у Михи:
— На барже моей давно был?
— Так вот только днем вчера заходил, — усмехнулся парнишка. — Всё там нормально.
Новости малец сообщил утешающие. Герман взял на себя не только заботу о пушистой хранительнице, но и о жилище в целом, переехав туда. Граф рассказал и об обыске, причем проводили его целых три раза.
Ничего ожидаемо не нашли. Гримуар у меня был спрятан в единственном безопасном для такой вещи месте. В лежанке Кары, с расчетом на то, что её способность отвлекать от себя внимание, убережет и запрещенную книжку.