Святой дьявол - Распутин и женщины
Шрифт:
Прислонившись спиной к огромному письменному столу, на котором в беспорядке громоздилась целая гора вскрытых и запечатанных писем и телеграмм, стоял Добровольский, второй личный секретарь Распутина, и время от времени что-то кричал сидевшим вокруг него людям, после чего те почти одновременно склонялись над своими блокнотами, чтобы записать слова Добровольского, и вскоре возбужденная жестикуляция и крики возобновлялись с еще большей силой.
Эта толпа взволнованных людей с блокнотами вокруг человека, выкрикивавшего самые разные имена и цифры, очень напоминала черную биржу, и в каком-то смысле это определение действительно подходило
То обстоятельство, что в приемной чудотворца ежедневно собирались почти все влиятельные личности России или по крайней мере их уполномоченные, давало возможность осуществлять без каких-либо бюрократических задержек крупные торговые сделки, раздачу концессий, биржевых акций и политическое вмешательство. Нужно было только прийти утром в приемную Распутина с прошением, изложить свое дело хозяину дома или компетентному секретарю и ждать, пока здесь не появится банкир Рубинштейн, архимандрит Варнава, кто-нибудь из министерства, царские адъютанты или влиятельная покровительница церкви графиня Игнатьева. Все остальное улаживали секретари, и чаще всего уже во второй половине дня можно было получить ожидаемую бумагу и с успешно выполненным заданием покинуть дом старца.
В России того времени, где любое дело, даже при протекции или взятке, должно было пройти длинный и сложный путь через тысячи учреждений. Канцелярия Распутина выделялась своей расторопностью. Таким образом, всем было понятно, что это предприятие, как никакое другое в России, находилось на вершине процветания и число его клиентов постоянно увеличивалось.
Сам старец не слишком много заботился о технической стороне этих сделок; само оформление он предоставлял своим секретарям. Поэтому, когда в его рабочем кабинете осуществлялись крупнейшие и запутаннейшие денежные операции, он мог не вмешиваться. Даже в самых сложных случаях, которые далеко выходили за пределы его умственных способностей, он разбирал их наивно, по-мужицки, нисколько не путаясь в самых непонятных тонкостях, и именно это приносило успех: самые хитрые и изощренные биржевые дельцы отступали перед природным инстинктом и кажущимся незнанием дела чудотворца из Покровского, мужика, уверенно схватывавшего сущность любой, даже самой трудной сделки.
Корявыми каракулями он писал рекомендательные письма, с помощью которых любой мог дойти вплоть до Царского Села, и так же легко совершал самые крупные сделки, неуклюже, примитивно, но успешно. Лицу, чья помощь требовалась, он писал всего несколько слов: "Мой милый, дорогой, сделай это! Григорий". Эти простые строчки с изображением креста сверху действовали будто магические формулы: их было достаточно, чтобы заставить директоров банков и министров немедленно согласиться с невыполнимыми на первый взгляд требованиями.
Распутин нацарапывал подобное рекомендательное письмо, на этом в большинстве случаев заканчивалась его деятельность: все остальное было технической работой его секретарей, о которой он не заботился. Со временем он нашел еще более простой и удобный способ. В свободное время он писал про запас стереотипные письма: "Мой
Одна юная девушка, пришедшая однажды к Распутину и приглашенная им в кабинет, описала позднее ту странную манеру, с какой старец обычно проводил раздачу просителям писем.
Посреди беседы Григория Ефимовича позвали в приемную, но вскоре он вернулся, безуспешно пытался найти готовые рекомендательные письма и извиняющимся голосом заметил:
– Мне нужно быстро написать письмо, там стоит человек, которому я должен помочь уладить дело!
После чего он схватил перо и принялся неуклюже писать, громко бормоча каждое слово. С трудом, словно пером управляла чья-то чужая рука, он косо нацарапал несколько слов.
– Я не люблю писать, - сказал, прервавшись и обняв девушку.
– Ах, как я не люблю писать! Живым словом все совсем по-другому, мысли выражаются легче! А эта мазня, не что иное, как мазня! Посмотри, вот что я написал: "Милый, дорогой друг! Будь добр, исполни эту просьбу. Григорий".
– Но почему, - спросила молодая девушка, - вы не пишете, кому адресовано письмо.
Он растерянно улыбнулся:
– Для чего? Этот человек сам знает, какой министр ему нужен! Мне все равно, я пишу: "Милый, дорогой друг", и этого достаточно. Я всегда так пишу!
Позднее, когда деловое оживление в кабинете Распутина принимало еще большие размеры, часто случалось, что старец для облегчения работы передавал целые пачки писем такого рода для раздачи Симановичу и Добровольскому, Это обстоятельство привело к тому, что оба секретаря приобрели значительный вес в глазах ожидавших в приемной маклеров и дельцов. Особенно большим авторитетом пользовался Симанович: когда он появлялся в дверях, дельцы низко кланялись, подобострастно заглядывая в глаза.
Если старец не присутствовал лично, можно было спокойно обращаться к Симановичу или к Добровольскому, они также беззастенчиво принимали взятки и дорогие подарки и в их распоряжении был достаточный запас подписанных Распутиным рекомендательных писем.
Григорий Ефимович разрешал своим секретарям частенько от своего имени заключать прибыльные сделки и класть в собственный карман комиссионные. Особой благосклонностью пользовался Симанович, и Распутин редко отказывал ему в просьбе, ведь их дружба началась еще в те давние времена, когда Распутин был странствующим паломником.
Тогда, в 1900 году, на вокзале в Казани Григорий Ефимович впервые познакомился с ювелиром Симановичем. Это знакомство укрепилось во время второй встречи в Киеве, где у Симановича был еще один маленький ювелирный магазин.
Симанович был родом из бедной семьи, в маленьком южном городке он изучил ювелирное ремесло и рано начал ссужать под большие проценты свои сбережения. Симанович с трудом перебивался, пока не началась русско-японская война, которая открыла для него другие возможности. С чемоданом, полным игральных карт, он отправился в места сражений и открыл там передвижной игорный дом. Так как он, естественно, освоил все тонкости жульнической игры, то вернулся из Маньчжурии богатым человеком, чтобы продолжить и на европейской территории России не только прежнюю торговлю ювелирными изделиями, но и ростовщичество, и игорный бизнес.