Святой едет на Запад
Шрифт:
– Вряд ли я смогу себе это позволить, – сказал Святой. – В наши дни зарабатывать так деньги становится слишком дорогим удовольствием.
– Мы позаботимся об этом. – Слова Афферлитца прозвучали весело, хотя и несколько двусмысленно. – Да, Эйприл, насчет твоей новой прически я только что говорил с Вестмором...
Саймон оглядел помещение и встретился глазами с удивленным взглядом Дика Хэллидея, который только что вошел вместе с Мэри Мартин. Он ухмыльнулся, и в этот момент увидел Марту Скотт и Карла Элсопа, строивших ему гримасы, а потом он узнал и других знакомых, которые знаками приветствовали его, и понял, что ему
Флейн смотрел прямо на них. В руке он держал высокий стакан для коктейлей, а ноги его были широко расставлены для устойчивости. И несмотря на это обстоятельство, он все же слегка пошатывался. Неправдоподобно красивое лицо Флейна раскраснелось, а волосы и галстук носили следы того особого беспорядка, причину которого не угадать было просто невозможно. Не оставалось никаких сомнений в том, что Орландо Флейн был или уже пьян, или все еще пьян. Рот его кривила злобная усмешка.
– Ну что ж, мне не стоит дольше задерживаться, – говорил в это время Афферлитц. – Не хочу, чтобы сложилось впечатление, что это я способствую развитию ваших отношений. Веселитесь и не обращайте внимания на расходы. Об этом позаботятся. Пока.
Он снова потрепал Саймона по плечу и двинулся прочь. Саймон с интересом проследил за тем, как Афферлитц подошел к бару, по Орландо Флейц к тому времени исчез.
– Ну вот, – хладнокровно проговорила Эйприл, – прошла одна из призовых свиней этого города.
– Кто? – спросил Саймон, все еще думая о Флейне.
– Афферлитц, конечно же. Дорогой Байрон.
В это время им подали напитки, правда, с некоторым опозданием, и меню. Пришлось прервать разговор и заказать обед. К обеду Саймон выбрал бутылку "боллинже" тридцать первого года.
– За счет Байрона, – сказал он, когда официант отошел. – Все мне о нем что-нибудь рассказывают. Он был грабителем в Новом Орлеане, по его картины приносят доход. Он профсоюзный рэкетир на покое, но он платит своим рабам.
– Сколько же он им платит?
Святой слегка нахмурился.
– Афферлитц еще не показывал мне платежные ведомости, – признался он. – Но два джентльмена, подвизающиеся на литературной ниве, которых зовут Кендрикс и Лазарофф, сообщили мне, что с его чеками на оплату все в порядке.
– Послушайте, – начала она, – эти два клоуна считались самыми лучшими сценаристами в Голливуде, хотя они, как правило, доводили до сумасшествия тех продюсеров, с которыми работали. Они поссорились с Голдвином, и он их уволил. После этого они в его отсутствие прокрались в дом и насыпали в одежду чесоточного порошка, а в ванных комнатах разложили красящее мыло. Ассоциация продюсеров объявила им бойкот, и они нигде ее могли получить работу до тех пор, пока их не нанял Байрон. Как по-вашему, сколько он должен был им платить в то время, когда они попали в такую переделку? И разве они не обрадовались бы хоть каким-нибудь деньгам?
Это проливало новый свет на положение вещей.
– Я не знал об этом, – произнес Саймон задумчиво. – Условия сделки, предложенные мне, были вполне подходящими, но, конечно, у него нет на меня компрометирующих материалов. Пока еще нет... – добавил он, понимая,
– Он, конечно, хочет переспать со мной до того, как мы начнем съемки, но не думаю, что ему еще чего-нибудь надо от меня. Он заполучил меня вместе с Джеком Грумом, поскольку у Джека все еще имеется мой контракт.
– На двадцать пять долларов в неделю?
– Нет, сейчас уже несколько больше. Я не знаю, на каких условиях было заключено соглашение с Джеком, но я знаю, что он очень сильно ненавидит Байрона.
– Я встретил сегодня нашего приятеля Грума, – заметил Саймон небрежно. – Как вам удается ладить с ним?
Умело подведенные зеленые глаза его собеседницы задумчиво разглядывали Саймона несколько минут, а затем заискрились смехом.
– "Святой идет по следу", – процитировала она. – Я чувствую ваше настроение. А теперь перестаньте быть детективом хотя бы на время. Это ваш свободный вечер. Предполагается, что мы должны веселиться и флиртовать, а мы за весь вечер ни на минуту не переставали быть серьезными. Потанцуйте со мной.
Она решительно поднялась, и ему пришлось последовать за ней. Это было несложно. Настроение ее мепялось так же быстро, как мимолетное мелькание света на резной поверхности хрусталя, но при этом не возникало ощущения пи холодности, пи неловкости: она не бросала вас и не оставляла позади, а вела за собой.
Они танцевали. Потом обедали. Потом снова танцевали. И она сделала все для того, чтобы они не вели больше серьезных разговоров. Несмотря на весь бессердечный цинизм и крепкие выражения Эйприл, в ее обществе было интересно и весело. Святой должен был признать, что проводит этот вечер гораздо приятнее, чем ожидал. Было похоже на то, что они почувствовали искренность и непосредственность друг друга, и, несмотря на многие различия между ними, у них возникло такое чувство, что они были знакомы гораздо дольше, чем эти несколько часов.
Около часа ночи, пробравшись через обычную толпу охотников за автографами у входа, они наконец покинули ресторан. Святой отвез Эйприл домой.
– Не хотите зайти ко мне выпить чего-нибудь? – спросила она.
Саймон обдумывал ее предложение, когда еще одна запоздавшая машина проехала мимо них.
– Скорее всего, нет, – ответил он.
– А почему же нет?
– Обещание сотрудничать не распространяется так далеко.
– Ну и что?
– Просто я не хочу, чтобы вы назвали меня ловеласом. Но я же живой человек.
– О Боже! – воскликнула она. – Неужели вы думаете, что я не способна увидеть разницу? Не считаете же вы, что я могла бы... Мне хотелось бы выпить с вами еще чего-нибудь, – сказала она.
Он поцеловал ее, но быстро отстранился, почувствовав тепло ее губ.
– Спокойной ночи, дорогая, – сказал он.
Она вышла из машины, и он уехал, пока еще мог это сделать.
Когда он входил в свой номер в отеле "Шато-Мармонт", он заметил подсунутое под дверь письмо в простом конверте. Он вскрыл конверт и нахмурился, пытаясь разобрать размашистый почерк. Было видно, что письмо писалось в спешке, так как в качестве бумаги была использована страница газеты "Голливуд рипортер" – одна из тех странных страниц, где помещаются объявления типа: "Джо Доукс поставил картину "Вооруженные женщины", а все остальное место по желанию заказчика остается пустым.