Святой Гийом
Шрифт:
– Да ты у нас болтун, да, Василь? – Рот Корсина изрезала неприятная улыбка.
– Я отвечу парню, – вклинился голос Демида. – А ты, Корсин, не отвлекайся. Хочешь знать, почему Папашу так прозвали, да, парень?
– Да, хотел бы.
– Ну, наверняка ты слышал, что «Святой Гийом» – это совместный проект России и Швейцарии, который собрали где-то на верфи Южной Кореи. Нам всё оплатили. Нам теперь платят за всё, как ты знаешь. Поэтому-то от общего проекта Швейцарии досталось лишь имя. Они выбрали какого-то своего лауреата «нобелевки». А я так считаю: нам страшно
– Да? А почему Папаша?
– А разве Папаша нам не Папаша? – Демид рассмеялся.
Этот разговор немного успокоил Василя. Теперь он как завороженный глазел в иллюминатор. Телефон в его руках снимал не переставая. Снаружи «Пикара» клубился темно-синий сумрак. Луч прожектора превращал всё в сплошную ночь на дороге – когда водитель за рулем мчащегося автомобиля видит только крылышки насекомых да тьму.
А потом во тьме что-то сдвинулось.
Сперва это напоминало ту самую дорогу, о которой подумал Василь, но он быстро сообразил, что видит трубопровод. В полумраке моря он казался канатной лентой, уходящей в небытие.
– Мы прибыли. – На лбу Корсина блестел пот, хотя внутри батискафа становилось всё прохладнее. – «Пикар» ждет указаний.
– Хорошо, отлично, – отозвался Демид. – Картинку получаем. Приступайте к подъёму. Корсин!
– Да?
– Постарайся, чтобы находка не получила повреждений.
– Это и в моих интересах тоже.
– Что? Что ты имеешь в виду?
– Говорю, всё сделаю в лучшем виде. Разве я не так работаю?
Демид ответил что-то невнятное, и Василь с улыбкой подумал, что вахтенный выругался, накрыв ладонью микрофон.
Женщина обнаружилась в пятнадцати метрах восточнее газопровода. Сердце Василя забилось быстрее, в равной степени качая по телу ужас и восторг. Женщина в его воображении неожиданно предстала мягким неокрашенным цветком. Казалось, она без каких-либо последствий перенесла тяжесть моря, разрушительное влияние воды и даже собственную смерть.
Ноги неизвестной были плотно сжаты, хотя никаких приспособлений, которые бы удерживали их вместе, не наблюдалось. Скрещенные руки покоились на груди, тая в себе некий предмет. Словно для полноты картины, вокруг танцевал и вихрился морской снег, подгоняемый винтами «Пикара». Лицо женщины украшали какие-то символы.
А еще Василю мерещилось, что ее ресницы дрожат на свету.
– Она не человек, – прошептал он и сам испугался собственных слов.
– Как и полагается дарам Кан-Хуга и владыки его Йиг-Хоттурага, – отозвался Корсин опьяненным голосом. – А теперь не мешай, малец.
«Пикар» подплыл ближе, и его манипуляторы, представлявшие собой пару двухметровых конечностей, снабженных кистями с двумя пальцами на каждой, подались вперед. Манипуляторы осторожно погрузились в морские отложения примерно в полуметре от женщины: у шеи и в области коленных впадин. Поднялись столбики мути.
Тело женщины почему-то казалось твердым и неделимым. «Пикар» словно поднимал со дна статую из белого мрамора.
Желая почувствовать эмоции единственного живого человека
По шее Корсина – с той стороны, что видел Василь, – катилась кровь.
Она выступала из трех продольных складок. Складки открывались и закрывались, толкая наружу то, чему следовало бы циркулировать внутри.
– Эм, Корсин, у тебя там кровь.
– Это перерождение, малец.
– Что? Не совсем понял. Ты истекаешь кровью!
Динамики щелкнули, и раздался голос Демида:
– Что там у вас, черт возьми, творится?!
– Всё в полном порядке, золотой зуб, – отозвался Корсин. Пренебрежительно фыркнул. – Просто у мальца небольшой приступ клаустрофобии.
Он резко обернулся, и Василь вздрогнул. До него вдруг дошло, что он заточен на глубине с безумцем. Корсин ничего не говорил, но каким-то невероятным образом излучал злобу. Щели на его шее раскрылись, и оттуда ударили кровяные струи, больше похожие на аэрозольные. В батискафе словно развернулась сценка из какого-то дурного фильма про инопланетян.
Василь вскрикнул. Иллюминатор, за которым манипуляторы тащили неизвестную к поверхности, уплыл вбок. Через несколько секунд глаза Василя закатились, а сам он обмяк, клюнув носом.
Его смартфон так и не запечатлел подъём «Пикара».
5.
Батискаф опускался на палубу практически бесшумно, но в последний момент трубоукладчик качнуло, и раздался стук. Вполне обычный. Как если бы ударились два деревянных костыля. Совершенно нетипичный, абсолютно неморской стук. От этого звука внутри Демида всё перевернулось. Он не отрывал глаз от иллюминатора. Пытался разглядеть за скалившимся Корсиным его юного спутника. Но взгляд тонул во мраке, царившем внутри «Пикара».
– Отпирай люк, скотина, пока я его болгаркой не срезал! – проорал Демид. Мертвая женщина его сейчас совершенно не волновала.
Демида окликнули. Капитан и старпом. Они тоже выбрались на корму, чтобы взглянуть на добычу. Впрочем, как и многие другие.
– Полегче, золотозубый, – мягко произнес Исаченко. Говорил он с какой-то необъяснимой тлетворностью в голосе. – Не забывай: внутри могут быть невинные.
Пальцы капитана поглаживали мальтийский крест, и Демид подумал, что вместо Исаченко сейчас снова заговорил какой-то другой человек. Тот, чьи глаза напоминали красные угли.
Мало что поняв, Демид нажал кнопку разблокировки люка. Потом еще раз. Чуть погодя врезал по ней со всей дури, едва замечая, что процесс разблокировки уже завершен. На люк навалился Свиридов, потянул его на себя. Едва возникла достаточно широкая щель, Демид сунул туда голову, чуть не ободрав себе уши.
Зубы вахтенного помощника тускло засверкали.
– Молись, чтобы чайкам не достались твои глаза, Корсин! Молись об этом! Молись обо всём сразу, чертов ты псих! – Демид плечом откинул люк. – Василь, ты в порядке? Василь?!