Святой Камбер (Легенда о Камбере Кулдском - 2)
Шрифт:
– Нет, сэр, не стал. Он велел передать лорду Иллану просьбу о моей замене, я так и сделал, - добавил он, опасаясь, что настоятель подумает, будто он не подчинился приказу.
– Мне не спалось, сэр, поэтому я вернулся после заутрени. Я полагал, что могу понадобиться, прежде чем вы уйдете в собор.
Улыбнувшись улыбкой Алистера, Камбер похлопал юношу по плечу - совсем еще мальчик, куда моложе Йорама и Риса - и заговорщически подмигнул Йоханнесу.
– Совсем недавно в Ордене, а уже под стать остальным, - весело сказал он.
– Вы все тратите слишком много времени и сил на беспокойство о вздорном старике.
– Отец настоятель!
– воскликнул
– О да, знаю, сейчас ты будешь отрицать это. Но какая в этом польза?
– он что-то слишком разгорячился.
– Ладно, если хотите, можете помогать мне нынче утром. Йоханнес, сколько у нас времени?
В глазах Йоханнеса появилась озабоченность.
– Вы должны быть в соборе через час, настоятель. Можно спросить, что вы задумали?
– Времени вполне достаточно, - Камбер пропустил вопрос мимо ушей. Дуалта, я хочу, чтобы ты доставил эти бумаги наставнику с моими наилучшими пожеланиями. Ему предписывается собрать членов Ордена в здании капитула сегодня после похорон. Собрание будет посвящено статусу Ордена и выборам моего преемника. Архиепископа я уведомлю, когда буду облачаться для погребальной службы.
Он подал приказ, скрепленный личной печатью Алистера, а затем и второе послание, сложенное и запечатанное синим сургучом.
– Это список тех, кого я хотел бы видеть на собрании в первую очередь. Передай Джебедия и это и попроси его убедиться, все ли извещены.
Рыцарь кивнул.
– Понял, отец настоятель.
– Хорошо. Теперь ты, Йоханнес.
– Да.
– Хочу спросить, не желаешь ли сегодня утром уделить свое время и способности еще кое-кому. Целитель за этой дверью, ночью он глаз не сомкнул из-за меня.
– С грустной улыбкой он указал назад.
– Я хочу, чтобы он спал как можно дольше. В это время приготовь ему чистые одежды и извести его жену о том, где он находится. Передай ей мои сожаления по поводу их вынужденной разлуки и заверь ее, что во время похорон они будут вместе. А потом проверь, чтобы все так и было.
– А как же вы?
– спросил Йоханнес.
– Я думал помогать в ваших приготовлениях к мессе.
– Для этого годятся многие, добрый Йоханнес. Но лорда Риса я предпочитаю поручить твоим заботам.
Взяв слугу под локоть, Камбер ввел его в покои и остановился на пороге.
– Когда он проснется, скажи ему, что я чувствую себя хорошо, и объясни, куда я ушел. Полагаюсь на тебя. Доставь его в собор к сроку.
– Хорошо, святой отец, - неуверенно произнес Йоханнес.
Уходя по коридору, Камбер чувствовал взгляды обоих, но ни тени подозрения не было в них, только искреннее беспокойство и радость оттого, что их настоятель снова деятелен и бодр.
Пока все шло отлично. Теперь, когда он явится в собор раньше срока, у него будет время собраться с мыслями перед участием в церемонии погребения. Камбер понимал, что с этим ничего не поделаешь, и все же испытывал неловкость оттого, что ему придется выполнять священные обязанности Алистера.
После бессонной ночи Синил был в скверном настроении, а суливший множество хлопот день и вовсе портил расположение духа.
Как и Камбер, король покинул постель с первым светом. Около часа он беспокойно бродил по комнате, погруженный в события предыдущего вечера. Потом, забывшись на время, кликнул слуг приготовить ванну. Пока его мыли и одевали, он не проронил ни слова. К десяти часам облаченный в черное - цвет был выбран для участия в траурной службе - король отпустил слуг и приступил к настоящим приготовлениям.
Он начал с исследования неопровержимых фактов,
Одолевая волну ледяной дрожи, Синил опустился на сундук возле кровати и погладил полированную крышку, его сундук был по-прежнему на месте вместе со всем бесценным содержимым.
Мать-церковь допускала исключения. К живым являлись умершие, так бывало, но то были святые - они способны на чудеса. Минувшей ночью с Алистером Калленом произошло нечто. Это очевидная истина. Было ли превращение викария чудом? Кто показался им? Камбер?
Он не святой! Но вернулся из царства мертвых на помощь Алистеру и Бог знает зачем еще. Может, Камбер избран для покровительства Гвинедду и короне? Господи, яви милосердие, избавь. А если он все-таки посланец к живущим, ему, постигшему тайну смерти, ведомы любые мирские тайны. Возможно, даже известно о заветном сундуке Синила и его бунтарских помыслах. И от этого нет спасения... Стон застрял в горле Синила.
Нет! Он не должен думать так! Он недостижим для Камбера. Камбер мертв. И будет погребен. Он просто не может вернуться!
По лбу короля струился пот, он совершенно взмок. С усилием разжал руки, сжимавшие углы сундука, вытер лицо рукавом, тоскливо вздохнул, качая головой, и закрыл глаза.
Он слишком горячился, и разум обуздывал чувства. Какой смысл в слепой панике? Камбер мертв и больше не может приказывать ему. Пришло время похоронить воспоминания о нем.
Еще раз вздохнув, Синил поднялся и твердой рукой поправил пояс. У стеклянного зеркала решительно надел оставленную слугам корону, однако избежал взгляда того, кто смотрел на него из-за стекла.
Несколькими минутами позже он присоединился к придворным, собиравшимся в замковом дворе, чтобы пройти четверть мили от замка до собора. Ему давно удалось через силу улыбнуться королеве. Под густой вуалью почти незаметны были следы слез на ее припухшем лице. И не стоило приглядываться - Синил не в силах разорваться между супругой и Камбером и ни за что не одолеет обоих сразу.
К полудню собор принял под свой кров великое множество друзей и врагов графа Кулдского, его обожателей и ненавистников. Церемония началась точно в срок. Погребальную мессу служили три священника-дерини: архиепископ Гвинедда, друг детства Камбера; настоятель Ордена святого Михаила, когда-то бывший его недругом; и единственный сын покойного. Они творили службу в безупречной и строгой гармонии, не нарушая ее ни голосом, ни жестом.
Камбер, в относительной безопасности и покое под покровом чужого облика, молился о душе Алистера Каллена. Когда месса закончилась, все трое вернулись в уединение ризницы. Позволив ожидавшим причтам освободить себя от облачения, Камбер скрылся в дальнем углу, прижимая руки к лицу. Он не хотел ничего видеть и не пытался унять глубокой дрожи.
Участие в церемонии не было в тягость. Службу вел Энском, а Камбер и Йорам только помогали. Для роли прислужника хватало с избытком суммы его собственных диаконских познаний и памяти Алистера. Нет, не это вызывало дрожь. Камбер полной грудью вдохнул и погрузился в самую сердцевину страхов, добираясь до истинной причины. Там, за границами логики, первородная часть его существа сжималась от ужаса при воспоминаниях о мертвеце, лежавшем в гробу перед алтарем.