Святой Шарбель. Новый взгляд

Адамова Таисия

Всемогущий Господь, позволивший Твоему святому творить многие чудеса и давать нам милости, снизойди до раба Твоего (рабы Твоей)… (имя), чтобы и я принял(а) проявление Твоей особой милости. Помоги мне через святого Шарбеля обрести покой и здоровье. Слава тебе вовеки, Отче. Аминь.

…Муж в кафе уже сидел за столиком. Рядом дымились чашечки с кофе и свежеприготовленная яичница. «Я тут подумал, – дай-ка письмо напишу этому святому Шарбелю, пока девчонки шуршат на кухне, – сказал он, стараясь самоуверенно улыбаться. – Тем более, увидел, как и ты пишешь».

Вскоре, поев, мы двинулись к машине. Мы припарковали ее недалеко от костела, и муж отправился к нему – отнести письмо. Я же продолжила путь к нашему авто. Я уже почти обошла костел, как увидела, что позади него, там, где в католических костелах традиционно размещается уличный

алтарь или часовенка с изваянием Богородицы, стоит какой-то человек, который, как мне привиделось, помахал мне рукой, чтобы привлечь мое внимание. Мне показалось, что это монах. Подойдя ближе к ограде, я всмотрелась внимательнее. Человек в черной монашеской одежде и клобуке замер неподвижно с поднятой рукой. Опешив, я поспешила назад за ограду, обошла храм и приблизилась к монаху. И только подойдя к нему совсем близко, я поняла, что это не живой человек, а скульптурное изображение высотой в человеческий рост, раскрашенное натуральными красками. Однако скульптура монаха смотрела мне в глаза совсем живым взглядом. Казалось, изваяние святого Шарбеля благословляет меня. И, движимая непонятной силой, я вдруг опустилась на колени и стала молиться. Не помню, как я молилась, кого призывала на помощь, но, излив все, что скопилось на сердце, я вытерла слезы и поняла, что хочу сфотографировать это изваяние, чтобы оно всегда было у меня перед глазами. Позже я узнала, что это скульптурное изображение святого Шарбеля – здешняя святыня, к которой следовало бы направляться всем паломникам, желающим подлинного духовного общения со святым, а не довольствующимся его изображениями, вырезанными из газет и журналов. Тем более, что белорусская Свирь куда ближе далекого Ливана, совершить паломничество в который сегодня не под силу большинству российских граждан.

Вскоре мы мчались по дороге. По обеим сторонам расстилались небольшие поля, межующиеся с уже черными в сумерках лесопосадками. Я старалась привести в порядок взвихренные мысли. Совершившийся в моей душе энергетический всплеск не имел ничего общего с тем, что рассказывали мне знакомые о «правилах пользования» будто бы магической картинкой с ликом ливанского старца. Как прежде со смехом, так теперь с негодованием я вспоминала наущения знакомых «прикладывать» к больным местам, в том числе и к непотребным, изображения святого. С досадой думалось о том, как ничтожно мало знают люди о жизни и деяниях этого христианского святого, как часто не по-христиански проявляется их вера в него, как часто, уповая на этого святого, как на Кашпировского или на какого-нибудь Чумака, человек не оставляет места в своем сердце простой бесхитростной вере, не ждущей «вознаграждения» за прибегание к святому. И как непохожа местная традиция писать письма святому и приносить их в храм, такая понятная и естественная для христианина, на ушлые советы обклеить «картинками с Шарбелем» все углы и стены…

Наше путешествие благополучно завершилось. Прошло время. Признаться, я никогда не вспоминала больше о том, как мы с супругом написали письма Шарбелю как о начале некоей удивительной истории, продолжение которой непременно должно было последовать. Потому я очень удивилась, когда мы получили письмо от бывшего сотрудника моего мужа, известного физика, который предложил супругу работу во французской лаборатории. Предложение, разумеется, сулило не только большой заработок, но и, прежде всего, возможность мужу заниматься любимой работой, регулярно посещая Францию, а мне – уверенность в том, что теперь все химерические мысли моего мужа о том, чтобы уехать куда глаза глядят и начать жизнь с нуля, навсегда остались в прошлом. Я никогда не спрашивала мужа, усматривает ли он заступничество святого Шарбеля в том, что так неожиданно удачно повернулись события нашей жизни. Никогда, пока он сам однажды полушутливо-полусерьезно не сказал, что следовало бы еще раз посетить Белоруссию и поблагодарить того святого – не иначе Шарбель каким-то чудом «прочел» наши письма-просьбы. И муж признался мне в том, что попросил святого Шарбеля о маловероятной, как казалось ему тогда, вещи – возможности получить не просто хорошую работу, а работу, которая давала бы возможность путешествовать, видеть мир.

Несколько месяцев спустя я снова посетила городской поселок Свирь, что под Сморгонью, имея уже вполне определенную цель – сбор материалов для написания этой книги. Я хотела встретиться со служителями храма, в котором меня коснулось сотворенное святым Шарбелем чудо, расспросить их о том, каким образом письма, написанные людьми, попадают в Ливан к усыпальнице святого Шарбеля, о том, часто ли им самим приходится выслушивать рассказы людей, исцеленных Шарбелем. Был и еще один мотив – практически вся литература о сегодняшних чудесах в России, творимых святым Шарбелем, попавшаяся мне на глаза, неприятно поразила присутствием в той или иной степени нехристианского

подхода, иногда даже вопиющей несведущестью в религиозных вопросах. Также я создала сайт, на адрес которого попросила людей, в жизни которых присутствует святой Шарбель, присылать свои письма-рассказы о произошедшем с ними после того, как они узнали о существовании святого и обратились к нему за помощью.

Может ли православный христианин рассчитывать на помощь католического святого?

Невероятные по накалу страсти кипят сегодня вокруг личности и деяний святого Шарбеля. И неудивительно – будь этот святой православным, многим людям, ошибочно полагающим русское православие единственной верной Церковью Христовой, намного легче было бы без тени сомнения принять святого в свое сердце. Правда, так можно говорить исключительно о тех, кому, к счастью, не пришлось в своей жизни столкнуться с горем и болезнями, непреодолимыми одной только человеческой помощью. Однако же тысячи тех, кто возопил о помощи к святому Шарбелю и получил эту помощь, не терзаются вопросом о том, действительно ли святой свят, искренне и горячо верят в то, что получили помощь из рук Господа, избравшего святого Шарбеля своим орудием милосердия.

Однако же раздаются и критические голоса. Вот, к примеру, письмо:

«Не знаю, как кто относится к Шарбелю, но вот мой личный опыт, по-моему, десятилетней давности. Шарбеля увидел впервые на первой полосе газеты «Русь святая» (есть у нас такая в Липецке). Газета та раньше издавалась как епархиальная, но в один прекрасный момент редактор (престарелый мужчина) стал включать в публикуемые «святцы» – православный календарь – имена местных чиновников и директоров предприятий, и епархия (тогда Воронежская и Липецкая) вышла из состава учредителей газеты. Так вот, газета напечатала Шарбеля и снабдила «инструкцией», как молиться данному святому и… лечиться с помощью опубликованной репродукции.

Я тогда натрудил себе руку, мешая раствор во время строительства дачи, и она у меня разболелась не на шутку. Ну, прочел я про Шарбеля и, дурак, возьми и приложи его изображение (как научила газета) к кисти руки… День спустя на кисти руки вскочила огромная шишка. Она не беспокоила особенно, и проходил я с этой шишкой полтора года. Тоже – дурак, к врачу не шел. Но в один прекрасный момент шишка стала расти и мешать движению руки…

Хирург, осмотрев руку, сказал, что страшного ничего нет – обычный жировик, но шишку резать придется. Через день, говорит, придешь в мою смену (врачи у нас через день работают, меняясь), принесешь чистую салфетку и шприцы…

Эк, думаю, хорошо как, есть время сходить в храм и исповедаться (не помню, причащался или нет). Рассказал батюшке, что «лечился Шарбелем»…

Утром, проснувшись, обнаружил, что рука стала двигаться очень легко, даже подозрительно как-то, глянул – шишки и след простыл. К врачу пошел все равно – рассказать о случившемся. Хирург, которого звали Занутдин Тагирович, улыбнулся так загадочно и сказал: «Скольких я вас “перерезал” – вылечившихся прикладыванием фотографий “святых”…»

Вот, собственно, мой личный опыт. Не знаю, насколько он показателен, и не хочу никому ничего навязывать. Если что – простите».

Не может не удивить некоторая наивность верующего, воспринимающего, как это чувствуется из письма, религию, веру, Церковь, как некую «инстанцию», к которой можно и нужно прибегать только тогда, когда назрела «необходимость» в виде горя, болезни. Почему-то автору письма не пришло в голову, узнав о святом Шарбеле, посоветоваться со своим духовником (да и есть ли он у него?) – посоветоваться прежде всего о том, какое послушание следует выполнить перед тем, как счесть себя достойным обратиться за помощью к святому. Автор письма ничего не пишет о том, с какими чувствами прибегал он к помощи целебного изображения, молился ли при этом, читал ли во время болезни Святое Писание, задумался ли о том, что все болезни и неприятности, с которыми мы сталкиваемся в жизни, – испытания, посланные нам свыше, следовательно, мы должны задуматься об их причине и пересмотреть свою и внешнюю, и духовную жизнь.