"Святые" 90-е Пионер. Том 1

Ветров Клим

ГДР. Министр разоружения и обороны ГДР Р. Эппельман уволил в отставку еще 82 генерала и адмирала. Таким образом, службу в Национальной народной армии ГДР прекратили, начиная с 1 ноября 1989 г., 155 генералов и адмиралов. Ныне в армии ГДР их осталось 35.

РУМЫНИЯ. Острая нехватка товаров широкого потребления и продуктов питания стала причиной резкого роста спекуляции, краж государственного имущества и других экономических преступлений в Румынии, сообщает газета «Тинеретул либер».

Рабочие

воруют и продают «налево» с фабрик и заводов все, что можно сдвинуть с места. Работники умственного труда, в свою очередь, в массовом порядке бросились в поездки по соседним странам, где скупают товары для перепродажи на «толкучке». Руководители предприятий, пользуясь правом самостоятельного выхода на внешний рынок, отправляют лучшую продукцию за границу.'

Глава 27

Дожидаясь когда народ в баре начнет расходится, чуть не посинел от холода, и переместился в подъезд соседнего дома. Стоял, грел руки на батарее второго этажа, а когда выглянул в окошко, вижу, УАЗик милицейский стоит возле крыльца «гадины».

Присмотрелся, выводят двоих. Запихнули в клетку через заднюю дверь, чуть погодя привели ещё одного, и туда же сунули.

На драку приехали? Или по тому же делу что и я?

В любом случае, лезть сейчас не резон. По «моему» делу, или не по «моему», Гришанины ребята теперь на стрёме будут.

Постояв ещё минут пятнадцать, я убедился что менты уезжать не спешат, скорее всего опрашивают кого-то. А если это так, то могут и час ещё проваландаться, с них станется.

Дальше ждать не стал, и обратно шёл напрямик через жилую застройку, выдерживая направление по полярной звезде. Сначала домой хотел пойти, но тащить две пушки после косяка с патронами было бы перебором. Обыскивать меня, конечно, не будут, но вот случайно наткнуться, это как здрасьте.

Вернувшись в гараж, первым делом растопил печь, разогрел банку тушенки, натопил снега, и поужинав, лег спать.

Спал как никогда сладко, вставал, правда, пару раз, уголька подбросить, но в удовольствие даже, что-то уютное было в этом, домашнее такое. Причем дома, в родительской квартире, я так себя не чувствовал. Не скажу что плохо там, или ещё что-то подобное, только всегда присутствовало какое-то беспокойство. Наверное потому, что хоть уже и привык, все ещё боялся сделать не так что-то, сказать не то. А здесь нет никого, только я, да огонь в печке. Поэтому спокойно.

Утром же, когда уголь всё же прогорел и огонь погас, первым делом опять затопил печь. А когда разгорелось, нагрел растопленной с вечера воды, умылся, заточил ещё одну баночку тушенки, и в институт потопал, прямо к первой паре.

* * *

Философия, право, другое право, английский, опять право и снова право. Высижу до конца занятий, и в библиотеку. Дома билеты учу, готовлюсь к зачётам, и жду чего-то. И так целую неделю, просто день сурка на минималках.

Да, вечерами ещё с отцом дискутирую, пытаюсь его вразумить насчёт властей, перспектив, и общей ситуации в стране и мире. Получается, конечно, не очень, упертый он, но подвижки есть, хоть задумываться стал, а не слепо газетам и телевизору верить.

Начатое с Гришкой и его хлопцами,

завершать пока не торопился, предчувствие плохое. Может сказки, или совпадения, но не раз это предчувствие меня выручало. Даже тогда, в мой последний выход, я чувствовал что так будет. Были бы варианты, отказался бы, не пошёл. Но, как говорил наш комбат, приказ — святое дело. Так что, пока не отпустило, я даже думать в ту сторону забыл. Зато к Гусю ходил пару раз, продукты относил, лекарства так же через мамину знакомую доставал. В себя он не пришел, но и хуже не стало. Кроме матери, там ещё медсестра была, наняли с тех денег что из Гусевой заначки передавал.

А вот Игоря пока не нашли, хотя прошла целая неделя и в розыск его почти сразу объявили. У меня даже мысль была, звонок анонимный сделать, так мол и так, ищите вашего мальчика в одиннадцатой больнице. Но подумал, взвесил все за и против, и звонить пока не стал, решив подождать ещё пару дней.

Кроме этого, милиции в городе стало порядком больше, не знаю наших лодырей на улицу повыгоняли, или с области прислали. Обычно нет никого, на постах только гаишники, да иногда на центральных улицах патрули. А тут куда не глянь, везде трутся.

В гараж тоже не ходил, некогда было, сегодня вот решил проведать свое приобретение, заглянуть после учебы. Зашёл в магазин, купил четыре буханки хлеба, несколько банок кильки в томатном соусе, да пачку соли. Чай индийский, со слоном, и маленькую баночку растворимого кофе взял в коммерческой палатке, целую очередь из-за этого отстоял. В общем, затарился по полной, так чтобы в случае чего в гараже можно было безвылазно недельку-другую пересидеть.

Вышел на той же остановке, и кратчайшим путем потопал. Сначала внимания не обратил, шел задумавшись, а потом смотрю, дома-то знакомого нет, сгорел. Стенка одна осталась, и печка покосившаяся. Пока стоял смотрел, соседка вышла, та самая, круглолицая. Пожар, говорит, на днях был, сгорели оба, и женщина та что гараж продала мне, и муж ее, его только из больницы отпустили.

— А дочка? Она что, тоже?

— Нет, слава богу! Настеньку как увезли на скорой, так пока и не привозили!

Как оказалось, дочь сгоревшей на пожаре пары, пыталась вскрыть себе вены, отчего ее положили в психушку. Практика такая, всех суицидников туда ссылают, вроде как профилактика от рецедива. Укольчики поделают, психов живых покажут, обрисуют, так сказать, перспективку.

— У нее остался кто-нибудь? — спросил я женщину.

— Да почитай что и нет никого. Брат, разве, года на три старше, только давно его не видела уж, наверное он и не знает ничего…

Поблагодарив соседку, в гараж я пришёл в совсем подавленном настроении. Не осторожничал бы тогда, и люди бы живы остались, и дом цел. Может и девчонка бы эта вены себе не резала. Чтобы хоть как-то отвлечься, растопил печь, поставил топиться снег, и приступил к нарезке хлеба на небольшие кусочки. Так пропадет, а вот в высушенном виде долго пролежит. Консервы, сухари, соль — считай полный рацион. Мне одному, если вдруг приспичит, на такой пайке месяц протянуть можно.

Дорезав хлеб и разложив его сушиться, решил больше не откладывать, а разобраться с Гришкой и его кодлой сегодня же, тем более предчувствие поутихло.