Святыня
Шрифт:
— Вы не представляете, сколько всего мне пришлось перелопатить, — заявил Фенн. — С тех пор как окончил школу, я столько не вбивал себе в голову. — И добавил: — Впрочем, я и в школе этим не увлекался.
— Расскажете по дороге в церковь? Мне нужно взять облачения для мессы.
— Вы участвуете в ней?
— Получается, я унаследовал этот приход, по крайней мере на время. Сьюзен, вы присмотрите за Алисой и ее матерью, пока мы сходим в ризницу?
— Алиса здесь? В этом доме? — удивленно воскликнул Фенн.
— Я подумал, что лучше заранее поместить ее сюда, тогда нам не придется прокладывать ей дорогу через толпу желающих увидеть ее вблизи. Мы просто выйдем через двор на луг.
— Неплохая мысль. Можно мне увидеть девочку?
— Мне действительно
— Конечно. А потом?
Священник не ответил, а, взглянув на часы, обратился к Сью:
— Епископ Кейнс едет из Уортинга, он будет здесь минут через двадцать, если не задержится в какой-нибудь пробке. Вы бы подождали здесь вместе с Алисой и матерью-настоятельницей до его прибытия, а потом проводили их на места за пять минут до начала службы.
Сью кивнула.
— Думаю, епископ может приехать не один.
— Я займусь приготовлениями, монсеньер.
Он благодарно улыбнулся и вместе с Фенном вышел на улицу. По дороге назад к церкви Делгард сказал:
— У вас усталый вид, Джерри.
— Знаете, я как раз собирался то же самое сказать вам. И Сью тоже. Кажется, она здесь слишком усердствует.
— Возможно, и все мы. — Священник повернул голову, чтобы рассмотреть лицо репортера. — Она добрая женщина, очень способная, очень искренняя. Она призналась мне, что одно время ее вера поколебалась, но теперь как будто вернулась с новой силой.
— Из-за Алисы?
— Говорят, Лурдское чудо заключалось не в исцелении больных, а в том, что оно укрепило веру у паломников, а неверующих заставило поверить.
— Похоже, Сью тоже подцепила эту инфекцию.
Священник рассмеялся.
— Удачное выражение. Это действительно похоже на инфекцию, хотя никаких дурных проявлений нет, есть только добрые.
— Это смотря с какой точки зрения.
— Ах да — насколько я понимаю, это породило проблемы в ваших отношениях. Но неужели вы упрекаете в этом Сьюзен, Джерри?
— Не совсем.
Делгард решил, что лучше сменить тему: в настоящее время существовало много более важных предметов для обсуждения и тревоги. Фенн импульсивный и определенно эгоистичный молодой человек. В некоторых отношениях его скептицизм был здоровым и явно соответствовал избранной профессии, но в других оказывался разрушительным Репортер распространял, вокруг себя атмосферу бессердечности, которая зачастую маскировалась под маской беззаботности, и все же Делгард подозревал в Фенне чувствительное сердце, которое опять же скрывалось под внешним безразличием За годы выслушивания исповедей, вникания и утешения священник научился понимать человеческий характер, и это позволяло ему не так сурово судить — нет, не судить, а просто составлять мнение о Фенне. Этот человек был непрост, но чрезвычайно привлекателен, его недостатки могли раздражать, но скоро забывались.
— Нашли что-нибудь интересное, Джерри? — спросил Делгард.
Фенн глубоко вздохнул.
— Ничего, что имело бы отношение к нашей… к вашей проблеме. Я привел мои заметки в некоторый порядок и отпечатал для вас, перечислил конкретные имена и даты, но могу вкратце рассказать прямо сейчас.
Они подошли к церковным дверям, и Фенн поежился, оказавшись в полумраке.
— Холодно.
— Да, — ответил монсеньер и больше ничего не добавил.
В церкви было пусто; священник, с которым Фенн говорил ранее, или скрылся в ризнице, или ушел к собравшимся на лугу.
— Присядем здесь. — Делгард указал на скамью.
— Я думал, вы торопитесь.
— Есть время поговорить. Пожалуйста, начинайте.
Они сели — Фенн на одну скамью, Делгард на другую, впереди. Он повернулся лицом к репортеру, спиной к алтарю.
— Ладно, значит, так, — проговорил Фенн, доставая из кармана блокнот. — Боюсь, это место ничем особенным не знаменито. Больше скажу: оно не знаменито совсем ничем. Первое официальное упоминание о нем относится к семьсот семидесятому году, когда саксы построили замок неподалеку
27
Гайд — мера площади, равняющаяся 100 акрам.
До прихода саксов местные жители пользовались путем через всю территорию, с востока на запад, и этот путь проходил через поселение, в конце концов ставшее городком. Следует помнить: эта часть страны была тогда почти сплошь покрыта лесами, и поселение, вероятно, располагалось на поляне в лесу.
Следующее официальное упоминание относится к земельной описи, которую в тысяча восемьдесят пятом году провел Вильгельм Завоеватель, желая знать, как велико его королевство и кто именно его населяет. С тех пор никаких особых событий здесь не было. Небольшие волнения в период Реформации и Гражданской войны в следующем веке. В семнадцатом веке шестьдесят два жителя умерли от чумы. Ничего важного до тех пор, пока в восемнадцатом веке поселок не стал перевалочным пунктом на пути из Лондона в Брайтон. Да, тогда здесь появилась собственная мануфактура для приходских бедняков. Около тысяча восемьсот восьмидесятого года здесь построили железную дорогу, она действовала несколько лет, пока ветку не закрыли. Ее могут восстановить, учитывая нынешний интерес к Бенфилду.
В старых документах неоднократно встречаются одни и те же фамилии, некоторые восходят к тринадцатому и четырнадцатому веку. Одна из них — Саутворт. Двое представителей других старинных родов — Бекшилд и Осуолд — до сих пор вместе с ним входят в местный совет. Также несколько раз упоминается Смайт, а еще Бридгэм, Вулгар, Адамс и Чарльз Даннинг, который кое-чем прославился: во времена Генриха Восьмого он был посвящен в рыцари. Большинство же были вольными землевладельцами и фермерами. Во время Гражданской войны между некоторыми семействами разгорелись конфликты: одни поддерживали Карла Первого, другие примкнули к Кромвелю. Зная деревенские нравы, можно заключать, что семейства до сих пор друг другу пакостят. Некоторые жители занимались контрабандой. Полагаю, от побережья открывался свободный путь с множеством укромных мест для хранения товаров. Вот, пожалуй, единственное мошенничество, имевшее здесь место, — по крайней мере, зафиксированное. — Фенн улыбнулся.
Делгард ждал продолжения и, не дождавшись, нахмурился.
— И все? — спросил он удивленно.
— В основном все. Подробности можете прочесть в моем письменном отчете. Простите, ничего не могу сообщить об убийствах, языческих жертвоприношениях, сжигании ведьм — просто ничего такого здесь не было.
— Да, признаться, я несколько разочарован.
— Я вас понимаю. Оказаться в тупике всегда досадно.
— А сама церковь? Должно быть что-нибудь еще про церковь.
— Да, есть. Но не много. В Англии Суссекс был одним из последних языческих оплотов. С севера его отрезали леса, с востока и запада — болота, а с юга — море. В то время Августин и его последователи-христиане из Рима получили от местных жителей короткую исповедь. Все началось с епископа по имени Уилфред, которого штормом прибило к берегу Суссекса Епископ пришел в ужас от местного варварства и решил вернуться и обратить дикарей в истинную веру. Что и сделал двадцать лет спустя — и добился своего. История говорит, что Бенфилд, или Бейнфилд, как он тогда назывался, был одним из последних оплотов язычества Интересно, что первая христианская церковь — а мы можем лишь предполагать, что это была церковь Святого Иосифа, — была построена на месте языческого капища. И кладбища.