Связь без брака
Шрифт:
— Пётр Ефимович!
Я повернулся, и увидел, как рядом со зданием остановилась чёрная «Волга» и из неё сначала выбежал шофёр, открыв дверь человеку на заднем сидении, почти сразу подъехали ещё две такие же машины, из них вышли люди из вполне определённого места работы. Одинаковые костюмы, короткие стрижки и холодные, внимательные взгляды.
Пень, бросился к машине, и вальяжно оттуда вылезший лысоватый человек, сначала недоумённо поморщился, а затем видимо его вспомнил, поскольку дал знак людям их охраны пропустить и о чём-то
— Первый секретарь ЦК УССР, — ко мне подошла ближе Ира, — посещал нашу дачу в Москве.
Я остро на неё взглянул.
— Вы с Пнём ЭТИМ в обед занимались?
Она промолчала и отвела взгляд.
— Ира!
— Да.
Настроение почему-то стремительно полетело вниз, в голове промелькнул наш флирт в аэропорту и самолёте, неловкие касания и её желание со мной переспать в Иркутске. Почему-то тогда меня не волновало, что она спит, пусть и не по своей воли с Пнём, но сейчас, глубоко в душе появилось спонтанное чувство, что меня снова предали. Были ли в этом виноваты гормоны подросткового тела, или воспоминания о бывшей жене, изменившей мне перед уходом, я не знал, но в груди тоскливо защемило.
— Пока, — тихо попрощался я и пошёл в другую сторону от разговаривающих людей.
— Ваня!
Я вжал голову в плечи и ускорил шаг, оборачиваться не хотелось категорически. К тому же пришла мысль, что я повторяю сейчас ошибку тех парней, с которыми ехал в Иркутск на соревнования, вот уже два дня голова моя была забита одними переживаниями и Ирой, а вовсе не соревнованиями, а это как я знал, вело к поражениям.
Резко помотав головой, я постарался переключиться на мысли о соревнованиях и беге, поскольку об этом нужно было думать в первую очередь. Чуть-чуть, но это помогло.
***
Как говорится язык до Киева доведёт, мне же нужно было лишь до стадиона «Металлург», поэтому где зайцем, где пешком я добрался до нужного места. Меня сначала не хотели пускать, но фамилия Рудских, открыла двери и уже скоро я вышел на хорошего качества, грунтовые беговые дорожки.
— А, вот и Иван, — встретил меня подошедший Александр Григорьевич, и подвёл к своим уже взрослым парням, большая часть которых была точно за двадцать. Он представил меня всем.
— А это собственно Толя Курьян, — показал он рукой на хорошо сложенного парня, — наша звезда на 3 тысячи с барьерами.
— Так уж и звезда Александр Григорьевич, — смутился тот, — вон Никита тоже показывает хорошее время.
— Никита слишком много времени уделяет водке, — скривился тренер, — а не тренировкам.
Толя извиняющее посмотрел на него, но не стал это никак комментировать.
— Форму не захватил? — поинтересовался у меня тренер, — сейчас попрошу у ребят.
— Не нужно Александр Григорьевич, — мне стал стыдно, что я постоянно у кого-то что-то прошу, — это ведь не соревнования, просто вы хотели посмотреть, как я бегаю.
— И как ты побежишь? — удивился он.
— Как привык, — хмыкнул
Рядом кто-то восхищённо присвистнул. А Александр Григорьевич вытаращил на меня глаза.
— Аполлон Бельведерский, — прокомментировал кто-то сбоку.
— Иван! — тренер даже сбился, — ты во что себя превратил? Как ты побежишь после этого?
— Вставайте с секундомером Александр Григорьевич, — хмыкнул я, выходя на дорожку.
— Так стойте, я тоже побегу, хочется посоревноваться с мастером спорта, — дёрнулся в нашу сторону один из его воспитанников.
— И я, и я, — тут же раздались возгласы и рядом оказалось пятеро взрослых даже не парней, а мужчин.
Колодки были в наличии, так что мы встали на старт по серьёзному, лишь стартового пистолета не было и побежали по команде одного из парней.
— 10.7, - когда мы финишировали, я подошёл к неверяще смотрящему на секундомер Рудских. Рядом кучковались два его заместителя, почёсывая затылки.
— В майке. Трусах. Босиком, — пробормотал он, переводя взгляд на них.
— Ну тут Григорич, наши полномочия усё, — хмыкнул один из них, — это какой-то уникум.
Я тем временем оделся, и вернулся к нему.
— Посмотришь за нашей тренировкой? — спросил он, — потом поужинаем.
— С удовольствием.
Он отошёл и занялся ребятами. На первых же забегах я увидел ту же ошибку, которую совершал сам, исправив только особой тренировкой с бегом во рту с картонной трубочкой.
— Александр Григорьевич, — я подошёл к нему ближе, и приблизившись, шёпотом объяснил, что если бегун напрягает лицо при беге, то и плечи тоже напрягаются, а это скрадывает так нужные доли секунд. Я так смог улучшить себе несколько десятых.
Рудских остро на меня посмотрел, затем крикнул помощникам принести картон и клей. На удивлённые взгляды не отвечал, а когда их раздали его спринтерам, и они все прибежали, сжав их во рту, он посмотрел на меня. Я молча взял себе одну из тех, что наделали помощники и пробежал стометровку показывая в конце, что она целая.
— Дима, у тебя лучше всех получилось, — подозвал он парня, — ещё раз, и не стискивай зубы.
— Это непривычно Александр Григорьевич, — пожал тот плечами, но подчинился тренеру и с пятой попытки смог пробежать, не смяв картонную трубочку.
— Пятая попытка, когда он устал, всё равно лучше первых двух, — заметил помощник, стоящий рядом с Александром Григорьевичем, — похоже идея с трубочками и правда работает.
Рудских поднял на меня взгляд, я лишь развёл руками, вернувшись на место. Больше я никуда не лез, парни как по мне пусть и бегали не совсем так, как я привык, но это уже было дело каждого индивидуально, лезь туда я не собирался.
Через три часа, солнце стало скрываться за горизонтом и он свернул тренировку, попрощался с воспитанниками и подошёл ко мне.