Связанные целью

Либерман Валерия

Сорвался с места, и Алиса непроизвольно на несколько секунд прикоснулась к поясу. Рефлекс, что сыграл как роковая ошибка. Медленно отвела руку в прежний жест и скрестила руки перед собой, но поздно.

Насмешка на его губах и легкий прищур сообщали, что волчара всё понял. Живо приблизился и резким движением стянул с неё косуху. Швырнул вещь и, приподняв край рубахи, вытащил пистолет, что не очень надежно прятался за поясом.

Тихий, непродолжительный смех прозвучал возле уха. Мужчина выключил предохранитель и отвел затвор.

– Ты же понимаешь, что это не спасло бы

тебя, Элис?

Закрыла глаза, ощущая как дуло впивается в её висок.

Понимала. Здравый смысл, с которым обещала главарю советоваться, вопил во всю, что толку от ствола не будет. Даже если убить авторитета… что делать с кипой охранников во дворе, на которых патронов точно не хватит…

Глубоко и как можно тише дышала. Это утоляло тошноту, но не горечь от осознания, что для нажатия на крючок достаточно секунды. Победной секунды для него и последней для неё.

Схватил её за шею в локтевом захвате и медленно провел стволом по щеке, оставляя на лице жгучую дорожку от сильного касания металла. Дыхание сбилось, и сердце зашагало в бешеном темпе. Не страшно, но до жути больно, что именно так распорядилась собственной жизнью.

Мужчина освободил от захвата. Но, не успев полноценно вдохнуть, ощутила холодный, сильный удар в висок, что заставил яркий свет перед глазами померкнуть.

*****

Очнулась от выедающей сознание головной боли. В очередной раз, поэтому знала, что делать. Прижалась виском к холодному бетонному полу, подобный метод ненадолго ослаблял колющие импульсы в висках, служил обезболивающим средством.

Приоткрыла глаза, и яркий белый свет от голой лампы под потолком заставил зажмуриться.

Вкус крови и боль в почках при любом шевелении напомнили об очередном избиении. Ублюдок выбрал медленную месть со вкусом наслаждения от ярких мучений убийцы брата. Но всегда старалась сдерживать крик или хотя бы заменять его рваным вздохом. Не радовать волчару.

Всякий удар вызывал дикую ярость вперемешку с болью. Ярость помогала выстоять и ответить на старания авторитета слабой усмешкой. Глупо и губительно, но зато бандит не получал желаемой реакции и время тянулось. Правда, уже не знала, был ли в этом резон и жив ли главарь. Но четко помнила обещание вернуться.

Звенящая тишина периодически сменялась стойким гулом в ушах, будто неподалеку беспрерывно ехал поезд. Она даже не знала, что заставляет вновь терять сознание. Волны боли во всём теле или мерзкий запах плесени, что постоянно бил обоняние.

Тяжело перевела дыхание и попыталась сесть. Приподнялась на локтях, явственно ощущая, какой резью на этот подъем реагируют мышцы и почки. Но валяться на ледяном полу тоже так себе вариант.

Очерки реальности давно были утеряны. Опираясь на самочувствие, сказала бы, что провела в подвале неделю, на деле – возможно ночь. Когда впервые очнулась в этом грязном месте после удара, с которым – как оказалось – волчара не рассчитал, потому что не планировал вырубить её. Заметила рану на тыльной стороне его ладони, и всякий раз, когда он приходил, рана выглядела так же. Это помогло немного сориентироваться.

Слабо, но удалось сесть и поджать ноги. Организм будто не выделял тепла, а если

и выделял, то тонкая одежда его не аккумулировала. Сплюнула кровь и провела ладонью по разбитым губам, морщась от саднящей боли. Иногда казалось, что кровь уже заменяет слюну.

Не в состоянии обойтись без опоры, придвинулась ближе к стене и обессилено вжалась в неё спиной. Холодная, но хоть какая-то опора.

Обняла себя руками, упираясь затылком в стену, и прикрыла глаза. Ублюдок периодически возвращался для того, чтобы привести её в сознание, плеская в лицо ледяную воду, и нанести новые удары. Но бил вполсилы, словно опасаясь прикончить раньше времени и потом сожалеть, что мало поиздевался.

Послышался знакомый скрип металлической двери, и она медленно повернула голову на звук.

В проеме показался ненавистный силуэт. Он вошел, нагло печатая шаг, и небрежно толкнул дверь, оставляя её открытой. Что-то изменилось, потому что раньше он наглухо запирал её за собой.

– Как тебе такая ночка, Элис? – веселый сипловатый голос отбивался слабым эхом в ушах.

Исподлобья посмотрела ему в глаза, обращая внимание на чашку. Витиеватый пар, что сочился из ободков, заставил сжаться. Больной ублюдок мог плеснуть что-то горячее… и обойдется, если только на тело, а не в лицо.

– Как самочувствие? – продолжал задавать издевательские вопросы, неторопливо сокращая расстояние.

Сглотнула кровь и воздержалась от ответа. Спустя секунды авторитет присел перед ней на корточки и отпил из чашки. Кофе, судя по запаху.

– Жаль. Ведь ты мне нравилась, - бросил взгляд полный презрения. – Но пора заканчивать.

Последние слова заставили сердцебиение ускориться.

– Вставай, - резко поднялся, будто команда касалась и его тоже. – Надо ехать.

– Куда? – хрипло бросила ему в спину.

– Тебе понравится, - грубо ответил и стремительно пошагал к двери, швыряя чашку на пол.

*****

Открыла дверцу бандитского бобика и медленно вылезла из машины. Пока волчара рылся в багажнике – что на удивление не настораживало, а вызывало лишь едкое равнодушие – осмотрела местность.

Зеленые деревья на каждом шагу и несмолкающее пение птиц, если же это не проделки слуховых галлюцинаций. Самое худшее утро в – пока ещё – жизни.

Холодный ветер прикоснулся к саднящей коже, одновременно принося на себе запах сырости. Всё же в лесу было немного теплее, чем в гребаном подвале. Потерла предплечья в попытке согреться, но вмиг ощутила интенсивную боль. Приподняла руку, рассматривая множественные синяки.

Багажник с хлопком закрылся, и Алиса инстинктивно обернулась.

– Пойдем, - негрубо произнес Данил и прошел мимо, держа в руках лопату.

Волоча ноги и обнимая себя руками, безразлично пошагала следом. Прохлада возвращала ясность сознанию. Жадно дышала свежим воздухом, пустым взглядом отслеживая каждый шаг волчары. Теперь он был на своей территории. В буквальном смысле. Интересно, сколько людей по его приказу зарыли в лесу за всю его карьеру.

Морщась от боли, брела за ним, но чем дальше уходили в лес, тем сильнее воспалялся адреналин.