Связанные целью

Либерман Валерия

Видимо, отвоевать право на фирму и на жизнь одновременно – нереальная задача.

Боль в висках усиливалась и в глазах периодически темнело. Пережидая приступы тошноты и черные блики перед глазами, возвращалась к чертовому заданию, пока волчара пристально наблюдал за каждым движением.

Плоская почва медленно приобрела контур могилы.

– Теперь вглубь, - радостно скомандовал.

Руки онемели и отказывались подчиняться словам авторитета. Приволоклась к дереву, используя лопату как трость. Уперлась спиной в шершавый,

холодный ствол и отбросила инструмент.

Злость и бессилие перед вооруженным человеком переполняли.

Жадными рывками хватала воздух и как никогда лучше в этой жизни понимала смысл фразы: «Перед смертью не надышишься». Черт. Кто бы это не придумал, он был прав.

Провела ладонями по лицу и посмотрела на мужчину, в глазах которого застыл вопрос. Покачала головой, отвечая, что дальше ничего делать не собирается. Сильно надавливая пальцами на виски, сползла вниз по стволу дерева. Присела на траву и, понимая, что натиски не убирают головную боль, опустила руки. Провела пальцами по колкой, холодной траве и закрыла глаза.

– Это твой выбор, Элис, - послышались сиплые ноты удовольствия в голосе.

Услышала шаги и открыла глаза.

Не дрогнет прицел, и нет смысла просить пощады. Да и не стала бы ни за что. В любом контексте для неё это было унижением. Это означало бы, что она раскаивается. Предать саму себя и сдать назад, как трусливый фраер ради жизни... До последней секунды верила, что её поступок оправдан. И если такова плата мести за убийство мужа – пусть будет… Скоро встретится с Денисом.

Приподняла голову в унисон с тем, как мужчина вытянул руку с пистолетом. Вмиг оказалась под прицелом и в шаге от расплаты.

Опустила голову и закрыла глаза, послушно дожидаясь выстрела.

– Смотри на меня!

Тихо выдохнула, понимая, чего он хочет. Ответка по всем канонам. За пулю между глаз ставят пулю опять-таки между глаз. «Сильный взгляд. Смотри так на всех, кто бы ни стоял перед тобой. Хоть главарь, хоть бродяга».

В голове вихрем прозвучала фраза Романова. Но теперь перед ней стоял бродяга. Издала нервный всхлип, но бросила мужчине последний надменный взгляд.

Волчара почти прикоснулся к крючку, когда раздался выстрел.

Зажмурилась и, прикрывая голову руками, вжалась спиной в ствол дерева.

– Стоять!

За восклицанием послышалась очередь пистолетных выстрелов, что отразилась едким звоном в ушах. Прилегла на землю, глубоко дыша и уже слабо соображая, что происходит.

– Даня, ты запомнил мои слова насчет трупа? – веселый баритон словно воскресил из полумертвых.

Села и слабо улыбаясь, что тоже причиняло боль из-за разбитых губ, окинула испуганным взглядом главаря. Авторитета утащили два мужика, кажется, один из них – экспрессивный, неунывающий дядя. Но теперь его изрядно потрепанный костюм уже никак не тянул на звание брендовых шмоток.

Перевела взгляд на главаря. В белой окровавленной рубашке с оборванными рукавами и перебинтованной

рукой, но с ликующей улыбкой на тонких губах. Живо сократил расстояние и присел рядом.

– Всё, - бросил полушепотом и легонько прикоснулся, прижимая к себе.

Уткнулась лбом в его плечо, ощущая едва уловимые, будто боязливые поглаживания по руке.

– Теперь всё, - поцеловал в макушку и аккуратно прикоснулся к затылку.

Не сдержала нервный смешок, прижимаясь сильнее.

– А если бы ты не успел? – хрипло спросила, закрывая глаза.

– Не могло такого быть, - уверенно ответил и подхватил на руки. – Поехали, художница.

Ощутила, как поднял с земли, и крепко удерживая, куда-то подался, скорее всего, к машинам. Сил на то, чтобы обхватить шею главаря не осталось. Хоть в этом и не было нужды. Он прекрасно справлялся со своей задачей – как всегда - и надежно держал на руках. Уложив голову на его плечо и закрыв глаза, поняла, что медленно проваливается в сон. Выкрики, рев двигателя и мужские разговоры сливались в единый шум, что уносил подальше от реальности. И на задворках этой суматохи, последнее, что она услышала – голос, со штрихами хрипотцы, словно её звал папа.

*****

Цепкий сон надежно уволакивал в свои миры. Там больше не было падающих самолетов или других опасностей. Там был гипнотизирующий черный экран, что позволял окунуться в крепкий сон, а не летать по параллельным мирам или созерцать бредовые картинки подсознания.

Перевернулась на другой бок, четко понимая, что в черный экран перед глазами навязчиво врывались какие-то блики. Уткнулась лицом в подушку и вдохнула знакомый резкий запах одеколона. Слабо улыбнулась, на этот раз без боли, и открыла глаза.

Ещё никогда в жизни не ловила такой кайф от обычного действия – открыть глаза. И увидеть ярко-синий водопад выполненный акварелью.

Спальня главаря. Проснуться в его спальне. Лучшее, что может произойти после неудачного побега и сладкой победы, которую они всё-таки за уши приволокли и выставили за своими спинами.

Провела рукой по одеялу, кайфуя от прикосновения холодной ткани и натянула повыше.

Состояние мутное, словно под действием медикаментов. И что-то явно мешало, плотно обволакивая голову и прикасаясь к вискам. Подняла руки и прикоснулась к материалу. Поморщилась и аккуратно стянула повязку с головы.

Шорох раздвижной двери заставил резко обернуться. Оторопела от увиденного, потому что мужчина на пороге, что делал последнюю затяжку, сжимая двумя пальцами темно-коричневую сигарету…

– Папа? – привстала и отшвырнула бинт. – Что ты здесь…

– Врач уже уехал, - зачем-то сообщил он.

Замялся и растерянно осмотрелся, вероятно, выискивая пепельницу. Но не найдя место для окурка, просто швырнул его за ограждение террасы. Ай-яй-яй.

– Ты мне скажи, чем ты вообще думала? – начал с порога с грохотом задвигая бедную стеклянную дверь.