Связанные одной тайной
Шрифт:
Попросив Ирину не заострять внимание на излишних деталях, Татьяна вновь стала слушать ее рассказ.
— Ну, потом мы позавтракали… Опять же, все, как обычно. Затем отправились в тир. Юлик же очень любил стрелять! Немного пошалили там… Затем Юлик отправился к себе, потому что ему надо было заняться переаранжировкой какой-то песни, а также сделать ряд важных звонков. Я же отправилась в бассейн, потом в тренажерный зал. Все это у нас в особняке. После я приняла душ, затем… А затем в памяти провал! Как будто кто-то все воспоминания стер! И еще голова у меня трещала… Помню только, как пришла в себя
— И вы, не пытаясь узнать, не требуется ли ему помощь, тотчас отправились к адвокатам? — спросила с недоверием Таня. — Странная реакция…
Ирина Бах воскликнула:
— Понимаете, я фильм недавно смотрела, классный триллер. Там жену тоже в убийстве мужа обвиняли, и, если бы дуреха не сбежала, а сразу отправилась к адвокату, все сложилось бы иначе. Конечно, тогда бы фильм не о чем было снимать. В общем, я сразу поняла, что нельзя терять время. А Светлый ведь был хорошим приятелем Юлика, частенько у нас в особняке бывал, даже со мной флиртовал. И ведь он — лучший! Поэтому я прямо к нему и направилась.
— Прихватив с собой другой пистолет из сейфа? — задала следующий вопрос Таня.
— Ну, конечно! А вдруг на меня бы по дороге напали и попытались убить, как и несчастного Юлика? Но теперь я понимаю, что совершила большую ошибку.
Таня вздохнула и внимательно посмотрела на клиентку. Быть может, она ошибается и перед ней сидит жестокая убийца? Хм, не исключено, что и жестокая, и безмозглая. Ведь если предположить, что юная жена хотела избавиться от опостылевшего старого богатого мужа, то она смогла бы сделать это менее мелодраматичным и не столь опасным для себя образом. Разработала бы план, организовала несчастный случай, например, в том же тире, что хоть выглядело бы правдоподобно. Или подстроила бы смерть мужа во время секс-марафона, скорректировав перенапряжение возбуждающими таблетками… Но зачем себя-то так подставлять?
А ведь Ирина не производила впечатления глупого человека. Конечно, можно было исходить из того, что преступление совершено под воздействием сиюминутного желания, например, в результате ссоры. Но отчего тогда в руках у Ирины оказался пистолет, обычно хранившийся в специальном бронированном шкафу в подвале особняка? Татьяна навела справки — Юлий Филиппович неукоснительно соблюдал правила безопасности и оружие хранил в сейфе, по комнатам его не раскидывал. То есть случайно схватить лежавший в оранжерее, среди клумб и грядок, пистолет и выстрелить в мужа, который, скажем, уличил ее в преступной связи с шофером, Ирина не могла.
Женщина, вне всяких сомнений, могла заранее взять пистолет из бронированного шкафа, но тогда рушилась версия о спонтанном преступлении под воздействием порыва. Если она его взяла, значит, хотела застрелить, значит, налицо был умысел.
А такой идиотский план Ирина никогда бы не разработала.
Получался замкнутый круг…
— Вижу, и вы мне не верите! — Вдова снова заплакала. — Но ведь я не убивала мужа, клянусь, не убивала! Мы жили с ним душа в душу. И хоть все думали, что я вышла за него по расчету, это не так: я его любила, причем очень сильно! У меня
— А у кого тогда были? — быстро спросила Татьяна.
Ирина Бах, не задумываясь, выпалила:
— Например, у самого главного его конкурента, Ираклия Заридзе.
Ираклий Заридзе был, как и сам покойный Юлий Бах, столпом музыкального бизнеса в России, продюсером нескольких крайне популярных групп, а также крутым человеком в шоу-бизнесе.
— У них давно вражда шла, — продолжала вдова. — А в последнее время прямо настоящая война получилась. Потому что Ираклий обвинял Юлика в том, что тот украл у него идею и переманил к себе исполнителей одной основанной им группы. А Юлик был уверен, что Ираклий получил доступ к его наброскам и присвоил, выдав за свои, несколько песен, которые теперь всей стране известны.
И женщина напела одну из них.
— Кроме того, имелась бывшая жена Юлика, тоже, кстати, Ирина. Она ведь меня разлучницей считает, не желает понять, что ее время прошло. Ирина получила от Юлика более чем солидные отступные, ни в чем не нуждалась, однако не так давно заявила, что помогала ему сочинять известные хиты, и потребовала за них деньги, пригрозив раскрыть кое-какие постыдные тайны Юлика. Но у него не было тайн!
— Тайны есть у любого, — покачала головой Таня, подумав, что ее собственные тайны почти стоили ей жизни.
Ирина Бах покраснела, и тогда адвокат подумала о том, какие тайны могли быть у ее подзащитной.
— В общем, его бывшая приложила все усилия, чтобы настроить против Юлика их общих детей — Лилиану и Филиппа. У, как они меня ненавидят! Кажется, все готовы сделать, чтобы я умерла! Сын и дочь с отцом порвали, решив, что это из-за него у их мамаши случился инфаркт. Хотя никакого инфаркта не было, так, гипертонический криз на фоне дикой истерики, которую Ирина специально закатила. Кстати, не удивлюсь, что Лилиана и Филипп готовы были отца родного убить, дабы его наказать. А заодно и меня.
Таня вспомнила — Лилиана Бах была достаточно известной исполнительницей, имела неплохие вокальные данные. А Филипп Бах был то ли дизайнером, то ли шеф-редактором какого-то модного журнала. А может, и тем, и другим.
Понизив голос, Ирина добавила:
— Знаете, Юлик так хотел ребеночка! Причем не одного! Потому что его детишки оказались сплошным разочарованием. Лилиана недотрогу из себя строит, а у самой уже несколько абортов было, теперь же, когда возраст подпер, все пытается забеременеть, да не получается — господь наказал! А Филька, тот вообще не по женщинам специализируется, а по своему полу. Так что внуков Юлику было не видать, как своих ушей. Вот он и желал, чтобы детишек я ему родила. И я была согласна.
Женщина вздохнула, наверное, вспомнив, что по причине безвременной кончины супруга никаких детишек уже не получится. Во всяком случае, от Юлика. И она снова заплакала, бормоча:
— На вашем бы месте, я тоже считала меня виновной. Но ведь я не убивала его… Клянусь, не убивала…
Таня была уже такого же мнения. То есть пришла к выводу: нет, перед ней не убийца. Потому что если бы Ирина хотела избавиться от мужа, то сконструировала бы иную историю. И не допустила бы, чтобы ее арестовали и отдали под суд.