Связанные судьбой
Шрифт:
13
Джон лежал на спине, подложив руки под голову. В последнее время такая задумчивая поза стала для него обычной, особенно в тихие предрассветные часы, когда пожарная станция еще не пробудилась к жизни.
Раньше он засыпал, едва прикоснувшись к подушке. Теперь же его терзала бессонница. Джон, мучительно тосковал по Бетси и ее детям, по семейному счастью, от которого добровольно отказался, находя, что недостоин его. Но были и другие не столь романтические, однако важные причины.
Он знал, что
Подозрения Джона падали на Гранта Коха. Его семья издавна владела большей частью Мэйн-стрит. Продавая участки земли под строительство или модернизацию домов, Грант часто сам (с выгодой, конечно) выполнял эти работы на основании довольно сомнительных сделок. Документально подкрепленные сведения о городских коммуникациях, отравленных бензиновыми парами, означали бы катастрофу для владельцев недвижимости, не говоря о солидных доходах Гранта.
Знал ли Кох о старом, дающем течь бензохранилище, или кто-то поставил его в известность о возможной опасности, если тайна откроется. Например, какой-нибудь Майк Шепард, смущенный мажорными докладами Монка. Можно только гадать, как оказалась в руках Майка вырезка из старой газеты, однако история загадочных пожаров в Грэнтли начинала все больше выглядеть как единая цепь умышленных поджогов.
Грант мог бы многое прояснить. Но Джон не имел полномочий допрашивать его официально. И если он схватит негодяя за руку раньше времени, тот успеет замести следы.
Он просыпался в холодном поту, зная, что Кох продолжает свои грязные делишки, ездит на рыбалку с шерифом, обновляет старинные здания, которые в любой момент могут взлететь на воздух, заигрывает с горожанами, добиваясь их доверия.
Стэнли был рад, что его охватила злость, вызванная Кохом. С таким чувством легко справиться. Оно подвластно его воле.
Много хуже с другими переживаниями, которые глубоко запали в душу и не поддаются логическим объяснениям. Как только они всплывали в его сознании, Джон превращался в комок нервов. С годами у Джона развилась какая-то болезненная подозрительность. Он усомнился даже в любви Бетси.
Громко выругавшись, от чего на душе стало еще тяжелее, Джон отшвырнул простыню и решил встать. Раз не удается уснуть, можно и поработать.
Не взглянув на костыли, он побрел на негнущихся ногах к столу, опустился в кресло и собирался принять аспирин, но тут раздался телефонный звонок.
— Джон, это Пит.
Что-то в его голосе насторожило Джона.
— Рано же ты поднялся.
— А кто тебе сказал, что я ложился?
— Была беспокойная ночь?
— Да, не говори. Только после полуночи три поджигателя «неизвестного происхождения». — Джон слышал, как приятель
— Верно.
Джон понимал, что Пит звонит, чтобы сообщить ему нечто важное.
— Я проработал материал, который ты представил. Мне кажется, что твои предположения оправданы. Неофициально, конечно, я бы посоветовал тебе вызвать дюжины две инженеров по землеустройству и установить, что за таинственная гремучая смесь скрывается у вас под городом?
— Я думаю, это бензин из давно забытого резервуара, у которого была течь с первого дня, как его закопали в землю.
— И большая цистерна?
— Безусловно.
— И сколько уже лежит в земле?
— Да лет сорок.
Петри потихоньку свистнул.
— Ну братец, можешь не сообщать мне, что у вас большие проблемы, в этом я уже убедился.
— Во всяком случае, спасибо за моральную помощь.
Петри рассмеялся.
— Держи меня в курсе событий, ладно?
— Обязательно. Да, Пит, еще один вопрос. Каковы, по-твоему, шансы у сбившейся с курса ракеты попасть в газовую скважину и устроить взрыв?
— Похоже, вы заготовили фейерверки к четвертому июля.
— Еще бы. Блестящая мысль, а?
— Не такая уж блестящая — с тремя сгоревшими домами в радиусе квартала, ставшими уже достоянием истории.
— Поживем — увидим, Пит!
Еще не распрощавшись с приятелем, Джон искал в книжке домашний телефон Тома Биллингса.
Час спустя Джон сидел в кафетерии Гроулера, поджидая Тома. Только что отстроенный заново отель открылся и принял гостей, приехавших на празднование дней переселенцев. Том был занят делами, и они договорились встретиться за завтраком.
Туристы еще не проснулись, и у Гроулера было почти пусто. Джон успел позавтракать, когда, наконец, высокая стеклянная дверь распахнулась и в кафетерий ворвался Том, свежевыбритый, но напуганный и какой-то загнанный.
— Извини, я опоздал, — сказал он, усаживаясь напротив Джона.
Он бережно вытер обшлагом свою ковбойскую шляпу и, с нежностью взглянув на нее, положил на свободный стул.
— Хороша шляпа, а? Настоящий Стетсон. Это Энн купила мне в Лас-Вегасе. Говорит, мне обязательно нужна именно такая на празднование Дней пограничных территорий. Я буду сидеть в ней на автоплатформе вместе с другими членами административной комиссии округа во время парада.
Джон взял в ладони чашку с кофе.
— Собственно, об этом я и хотел поговорить с тобой. О параде и остальных праздничных развлечениях этой недели. Я хочу просить тебя и других членов комиссии отменить всякие массовые шествия.
— Ты шутишь, Джон?
— Мне не до шуток. Я проверил кое-что, и кажется, без тени сомнения можно утверждать: прямо здесь, под Мэйн-стрит, земля пропитана бензином. Вероятно, и под двумя пересекающими ее улицами — тоже.
Том отставил свой кофе и наклонился к Джону.