Связанные вместе
Шрифт:
– Это были не мы, – продолжал Илай. – Это... что это вообще такое?
– Это полиция, – Ковальски вздохнул. – Похоже, что его надзирательница его вычислила. Здесь есть записи о том, что она искала информацию об освобождении и не нашла.
– Господи, – пробормотал Ян.
– Черт, – простонал я. – Кто хочет рассказать Кейджу?
На нашем боссе не было наушника - слава богу, - потому что он должен был общаться, пожимая руки с представителями города, давая им понять, что под его присмотром они в безопасности. Это было глупо, но так хотел мэр, и Сэм Кейдж собирался поступить именно
– Не говорите ему. Давайте просто заберем парня, – заявил Шарп.
– Ладно, за мной.
И я бы двинулся с места, но Ян поймал меня за бицепс и крепко держал.
Когда я повернулся к нему, в его глазах светилась озабоченность, и я прижался к нему, не в силах сделать ни шагу в сторону.
– Со мной все будет в порядке, – заверил я его. – Это же Карри, ради всего святого.
Ян не мог уйти. Кейдж назначил его наблюдателем, поэтому ему приходилось постоянно осматривать комнату. Он был похож на акулу, находящуюся в вечном движении. В последнее время Кейдж ставил Яна в ситуации, когда ему приходилось принимать решения, когда нужно было сначала думать, а потом действовать, или, точнее, делать этот выбор самостоятельно. Мне это казалось почти испытанием, но, поскольку в последнее время Яна часто откомандировывали в ГСО - Группу специальных операций, - мне пришлось задуматься, не готовят ли его к роли командира. Не секрет, что им нужен был новый лидер, и, хотя я хотел, чтобы мы с Яном продвинулись по службе, я не был уверен, что работа там - лучшее место для человека, который только что ушел из армии. Но, опять же, я не был Кейджем, и нельзя было сказать, как работает его мозг.
– Ян, – подтолкнул я его, когда он все еще не отпустил меня.
Он хмыкнул, что невербально означало «хорошо», и отпустил мой бицепс.
Спустившись по лестнице, Шарп и Уайт за мной, я оказался на площадке, прокладывая себе путь сквозь толпу, когда понял, что где-то в толпе людей в черных костюмах и бальных платьях я потерял свою поддержку. Это произошло быстро. Только что они были у меня за плечом, а в следующую секунду были сорваны тем, кто их держал. Не то чтобы это имело значение. С беглецом я мог справиться и сам. Подойдя к нему сзади, я коснулся его плеча, и когда он повернулся, чтобы посмотреть на меня, я увидел улыбку, к которой не был готов.
– Маршал, – радостно поприветствовал он меня, явно обрадовавшись встрече.
– Эдди.
– Позвольте заметить, что в смокинге вы выглядите почти так же хорошо, как и я.
Я уставился на него.
Он уставился в ответ.
Через несколько секунд одна его бровь вопросительно поднялась.
– Ха.
– Господи, что уже? – спросил он меня.
– Ладно, так почему, черт возьми, ты не бежишь?
Его брови нахмурились.
– С чего бы мне бегать? Я освободился условно-досрочно.
Это была новость.
– Условно-досрочное?
– Да.
– С каких пор
Он скрестил руки, размышляя.
– В прошлом году, примерно в октябре.
– Как?
– Ну, это просто, если вы помните, с кем я работал в последний раз.
И тут меня осенило: он стоял и смотрел на меня, изогнув одну бровь, словно мне было пять лет, и ждал, что я вспомню, с кем он работал, на
Он кивнул, а затем указал на наушник, который, как он знал, был на мне. Я был заместителем маршала США на работе, охраняющим людей. Конечно, я был связан с остальными членами команды.
– Я сейчас вернусь, – сказал я Яну и всем остальным. – Отбой. – Затем я выдернул наушник и опустил его в карман своего смокинг-пиджака. – Ладно, давай.
Он подошел ко мне вплотную, обнял за плечи и прошептал:
– Полиция готовит дело против Лиланда Вона, командира Четвертого, и они занимаются этим уже пять месяцев.
– За что?
– О, ты сам знаешь, – он хмыкнул. – Парень - та еще штучка.
Я никогда не встречал этого человека, но не смог бы выделить его из толпы.
– Шанс у него в кармане, – продолжал Карри.
А я знал, что если Чарльз Торрио, Торпеда из Саутсайда, который всегда предпочитал, чтобы его называли Ченсом, имеет с кем-то дело, то это очень плохие новости. Торрио столько раз попадал в тюрьму и выходил из нее, что я сомневался, сможет ли он вообще заметить разницу.
– Ну и что? Ты сдаешь копам Торрио, а потом он сдает Вона?
Он покачал головой.
– Нет, но теперь им остается только следить за Торрио, и когда он сделает что-то по приказу Вона - например, прямо сейчас он ищет какого-то паренька, - они прихлопнут его и заставят сдать Вона.
– Какого еще ребенка? – спросил я, потому что теперь я забеспокоился.
– Не ребенок-мальчик, а какой-то парень, которого пытается найти Вон.
Я хмыкнул.
– Итак, я наезжаю на Торрио, Торрио наезжает на Вона.
– Но сейчас на линии только Торрио.
– Да.
– И поэтому ты живешь в свое удовольствие.
– За счет полиции, да, и это круто.
– И что, черт возьми, ты здесь делаешь?
– У меня свидание с Мойрой О'Брайен.
Я чуть не поперхнулся.
– Что?
– Мойра О'Брайен? Дочь Диона О'Брайена?
Быстрый кивок.
– Да.
– Она тебя прирежет, когда узнает, что ты стукач, чувак.
Он пренебрежительно махнул рукой.
– Нет, она знает.
– Она знает? – Я был ошеломлен.
– Да. Она идет со мной в WITSEC.
Он вздохнул, и впервые с тех пор, как я подошел к нему, улыбка превратилась во что-то настоящее, что-то искреннее, и я увидел тяжесть в его глазах. Он ушел за девушкой. И это было... удивительно. За то время, что я его знал - и как детектив полиции, и как маршал, - он всегда воспринимал свою жизнь как нечто обыденное и само собой разумеющееся. Но сейчас, когда он говорил о Мойре, он казался серьезным.
Я почти радовался за него, хотя и доверял ему лишь настолько, насколько мог, но, черт возьми, я был рад, что они оба, мошенник и дочь босса мафии, не могли быть взяты под охрану в Чикаго. Они станут проблемой какого-нибудь другого округа, далеко-далеко. От одной мысли о том, каким ужасом для них станут эти двое, у меня дернулся левый глаз.
– Слушай, раз уж ты всегда был со мной откровенен, хочешь, я сообщу в полицию, что ты тоже участвуешь в задержании? Это будет хорошо смотреться в твоем досье, верно?