Syberia 3

Слюсарев Анатолий Евгеньевич

– А зачем амеру наших ментов кантовать?
– пожимает плечами Форточка.

– Чтобы было!
– огрызается главарь.
– Иди и не задавай дебильных вопросов, понял?

– Понял, - отвечает Форточка.

"Ага, значит, теперь за мной хвост. Что ж, удачи", - усмехнулся про себя Ник. Сейчас главное - не привлекать внимания. Глядишь - удастся сбросить назойливых бандитов с хвоста. А в том, что это - бандиты, Ник уже почти не сомневался.

==========

Глава 7. Молчание - золото. ==========

Действие

лекарства постепенно отпустило Кейт. Пошатываясь и, чувствуя легкое головокружение, девушка встала с койки и подергала ручку. Дверь не поддавалась.

– Чёрт... Твою мать!
– выругалась Кейт и забарабанила в дверь.
– Выпустите меня! Слышите? Кто-нибудь?

Словно в ответ, дверь распахнулась и на пороге появился санитар с подносом.

– В чем дело, краля?
– лениво спросил мужчина.

Девушка сжала кулаки:

– Мне надо, чтобы вы отпустили меня! Я совершенно нормальная.

Санитар только фыркнул и окинул Кейт презрительным взглядом:

– Знала бы ты, сколько раз я это слышал... Если бы мне каждый раз давали за это по рублю, я бы стал миллионером.

Кейт пришла в такую ярость, что набросилась на санитара, пытаясь оттолкнуть его от двери, но он, грубо схватив девушку за руки, отбросил ее обратно на койку.

– Мой тебе совет, красна девица, - прошипел санитар, наклонившись к Кейт.
– Тебе лучше быть здесь хорошей девочкой, а не то накачают тебя такой дрянью, что навсегда зомби станешь. Поняла? А теперь, на, поешь.

Швырнув поднос на стол, санитар ушел.

Потирая ушибленный локоть, Кейт посмотрела на поднос: на нем стояла миска с овсянкой и жестяная кружка с чаем, на которой лежал небольшой кусок хлеба.

От миски шел приятный запах, но Кейт совсем не хотелось есть. Отвернувшись от подноса, она выглянула в окно. Ей открылся унылый сад с деревьями, на которых почти не осталось листьев.

Вздохнув, Кейт снова прилегла на койку и прикрыла глаза. Перед ней снова встала картина прошлого...

Вновь глаза Кейт закрыла чёрная пелена, на фоне которой уже привычно летела белая полярная сова. Она сопровождала Кейт всюду и была предвестником либо возвращения в реальный мир, либо экскурса в воспоминания. Не самые приятные воспоминания.

29 ноября 1987.

Кейт не сразу отреагировала, когда её плеча коснулась чья-то рука. Пытаясь как-то приглушить беззвучные рыдания, она медленно повернулась. Рядом сидел не кто иной, как Кит. Джейд всё ещё крутилась сзади.

– Кейт, ты как?
– спросил Кит, мысленно выругавшись про себя за этот неуместный вопрос. Как может себя чувствовать человек, на глазах у которого только что чуть не погибает его близкий друг?

– Слушай, возьми себя в руки. Домой бы тебе надо.

– Не могу, - сдавленно произнесла Кейт.

– А деваться некуда. Пошли. Хочешь, провожу?

Кейт не ответила. Ей стоило довольно больших усилий подняться и последовать в направлении собственного дома. Кит действительно провожал подругу, время от времени подбадривая её. Наконец, он попрощался с Кейт и, развернувшись, ушёл. Кейт к тому времени немного успокоилась и чувствовала, будто все эмоции вышли. На неё всё больше накатывала апатия. Такая отстранённость

немало взволновала её мать, поскольку Кейт, обычно, была хоть и не очень словоохотлива, но эмоции, будь то радость или раздражение, практически никогда не прятала. Сейчас же Кейт бездумно листала книгу Ирвина Шоу и покачивалась взад-вперёд, как маятник. Она вспоминала тот солнечный февральский день, когда она, к своему удивлению, проснулась рано. Она спала в последние дни урывками, словно боялась что-то упустить. Мама всё ещё спит, поэтому Кейт старалась не шуметь. Позавчера она ездила в больницу - навестить больного отца. Тот прямо в экспедиции заболел и ему пришлось вернуться домой. Ему стало хуже и он начал бредить. Мама была немногословна, что не сулило ничего хорошего.

Тут зазвонил телефон. Кейт подошла к аппарату и сняла трубку, при этом не поприветствовав собеседника на другом конце провода.

– Миссис Уолкер, это доктор Мэтьюз, - послышалось на другом конце провода.
– Я хотел вам сказать, примите мои соболезнования; мы сделали всё, что смогли... Миссис Уолкер? Вы меня слышите? Алло! Вы в порядке?..

С тех пор прошло уже два года, но Кейт раз за разом снова переживала этот день и это походило на бесконечный кошмарный сон, внезапно ставшим неприятной явью.

Есть сказка о мудрой девочке, которая на вопрос, что на Земле быстрее всего, ответила "слухи", в чём была, безусловно, права. Не прошло и двух дней, как до семьи Уолкер дошёл слух о тяжёлых травмах Оливии, полученных при падении в трёхметровой металлоконструкции. Миссис Уолкер сразу всё поняла, но не стала говорить Кейт о своём неприятном открытии, лишь однажды она шепнула дочери:

– Никто не должен знать об этом. Никто.

А на следующий день уже весь класс гудел, как растревоженный улей. Кейт старалась игнорировать одноклассников, однако атмосфера создавалась давящая и это вынуждало Кейт периодически прогуливать уроки. На стройку она теперь не совалась, да и к Джейд и Киту не стремилась. Но последний, видимо, решил, что если уж гора не идёт к Магомету, пора самому нанести дружеский визит. Он подождал Кейт после школы в парке и пригласил сесть с ним на лавочку. Та согласилась.

– Давно уже тебя не видим. Как ты?

– Не очень, - отвечает Кейт.
– В школе постоянно теперь шушукаются в мой адрес.

– Да забей ты, - отмахивается Кит.
– Слушай, как Оливия? Жива?

– Жива. Но без сознания до сих пор. Говорят, сломала себе несколько рёбер и теперь реабилитация будет долгой. Если вообще потом сможет ходить... Господи, ну зачем я пошла с ней!
– воскликнула Кейт и, не дожидаясь реплики Кита, встала и зашагала быстрым шагом по направлению к выходу из парка.

Кейт за этот месяц разительно изменилась и даже вечера стала проводить дома, что в принципе было редкостью для такой авантюрной натуры. В школе дела шли по-прежнему, то есть, Кейт была "сама по себе". Единственное, она теперь панически боялась встречи с Паркерами, родителями Оливии. Последняя, к слову, по-прежнему не приходила в сознание и перспективы выздоровления выглядели довольно туманно.

23 декабря 1987.

– Кейт, помоги мне сумки разгрузить!
– услышала она мамин голос.