Сыграй со мной в любовь
Шрифт:
Уже в дверном проеме Сева оглянулся.
— Ну, так что решила: останешься или сбежишь, как только я уйду? — спросил будто между прочим.
Он точно не был дураком и мои намерения просчитал четко.
— Я… — ответ «ухожу» так и рвался с губ. Но, задумавшись на секунду, я четко ответила:
— Нет. Остаюсь.
Сумасшедшее решение. Другая на моем месте бежала бы отсюда так, что только пятки сверкали. Разве можно в здравом
Если Шеремету было мало статьи о загрязнении реки, будет еще одна, однако на этот раз жестче и весомее — о похищении людей. И тогда посмотрим, за кем останется последнее слово.
— Я так и знал, — впервые на лице мордоворота заиграла улыбка. — Тогда будь готова удивляться и извиняться. С удовольствием на это полюбуюсь.
В ответ так и хотелось сказать, что он скорее полюбуется на новый пикет под воротами автоцентра, но дверь закрылась, и мои смелые мысли остались неозвученными.
Беглый осмотр жилья, которое мне досталось, впечатлил и удивил одновременно. Второе после кровати, что бросилось в глаза, был огромный телевизор. Стоило только его включить, как на экране вспыхнуло… Нет, не кабельное ТВ, а шестнадцать картинок с видеокамер, развешенных по автоцентру.
Автомойка, станция технического обслуживания, два склада, автосалон и кафе — наверное, не было помещений, которые бы не просматривались с камер.
Третьей необычной находкой стал шкаф. Рассмотреть его удалось не сразу. Как стенка в кабинете главного, он был встроенным, и из-за отсутствия ручек, казался сплошной стеной.
— Минимализм и тотальный контроль, — заключила я вслух.
Для кого обустраивалась эта комната, и кто здесь обитал, было ясно как день. Похоже, Шеремет относился к числу конченных трудоголиков, которые готовы были жить на работе, а ещё, судя по ширине кровати, жить насыщенно и не в одиночестве.
Последняя мысль заставила меня брезгливо слезть с трахадрома и переместить свою пятую точку на диванчик у окна. Пусть это был плен, и альтернатив никто не предлагал, но я не была готова спать в мужской кровати. Кому-то такой принцип показался бы глупостью, но для меня мужские кровати были табу. Все равно что спать вместе. Даже Стас, мой первый и единственный парень, не удостаивался такой чести.
Четвертым, что удивило в этом «кабинете», оказалась ванная. Если бы до этого я не догадалась, кто здесь жил, то ванная комната развеяла бы последние сомнения. Просторная дешевая кабина, полный комплект мужских мыльно-рыльных принадлежностей на полочке и, как бельмо в глазу, никак не сочетающаяся с остальной роскошью обычная пластиковая корзина для белья.
У меня не было никакого желания интересоваться ее содержимым, но, словно это считалось одним из условий прохождения уровня, руки сами подняли крышку.
Сверху на ворохе одежды лежала белая рубашка. Вроде бы ничего особенного — просто одежда, всего лишь кто-то забыл отправить в прачечную. Но от донесшегося
«И какого лешего обладателю здоровенной квартиры в центре как какому-нибудь бомжу ютиться в офисной однушке?» — вопрос никак не сочетался с моими планами по написанию нового разоблачительного поста. Мне и дела то не было до личной жизни местного шерифа. Однако, до вечера, разглядывая в окно въезжающие на стоянку автомобили, наблюдая в мониторы за работой персонала, я раз от раза прокручивала его в голове.
Глава 4
Дима
Назвав блогершу пичугой, я промахнулся как Колумб с Америкой. Блогерша была занозой! Здоровенной занозой в моей заднице и задницах всех, с кем сталкивалась в автоцентре.
О своем благородном поступке я пожалел уже на следующий день пребывания Анжелики Юрьевны Уваровой в стенах моего царства. Изобразив затворницу в первый день, во второй и третий пичуга ушла в отрыв.
Сева и я только и успевали отслеживать по мониторам передвижение маленькой круглой попки, обтянутой в привезенные из дома легкомысленные оранжевые шорты. Ключ-карта мелькала то здесь, то там, только отчего-то мне слабо верилось, что пичуга ищет информацию для опровержения.
— Босс, можно я ее утоплю? — к вечеру третьего дня бронированное терпение Севы дало трещину.
Первым порывом было ответить: «Топи». Поводов скопилось, хоть отбавляй: остановка работы на складе из-за одной говорливой особы, влюбленно-бесполезное состояние мастера-приемщика Славы, которого я месяц назад взял с испытательным сроком, потраченный на покупку шампуня для «несчастной девочки» обеденный перерыв моей собственной секретарши и, как вишенка на торте, дергающийся глаз охранника Дениса, которому Сева доверил слежку за блогершей.
Это был далеко не весь список подвигов пичуги. При том, на что запал Слава, не поддавалось моему пониманию, а вот Денису я от всей души сочувствовал.
— Я б ее как котенка, — Сева цокнул губами, — бултых, и нету.
Понятно, что он шутил, но я все же задумался над этими словами,
— Можно, подумать, ты когда-нибудь котят топил, — отложил последнюю подписанную бумагу и по привычке поднял взгляд на монитор.
— Не топил. Уварова была бы первой, но клянусь, я бы справился.
Какая доля шутки в этой фразе я предпочел не уточнять. Работы у моей охраны и так хватало, а с появлением девчонки пришлось взваливать на себя дополнительную. К счастью, продолжать Сева не стал. На одном из экранов снова мелькнули оранжевые как мандарин шорты, и чутье подсказало, что сейчас начнется новый акт представления. В который раз за эти дни.
— Мы с юристом две ночи просидели над ее постом в блоге, — Сева положил мне на стол черканные-перечерканные распечатки статьи, которую я, кажется, уже знал наизусть. — Художественная литература, мля, но написано складно.