Сыграй со мной в любовь
Шрифт:
Дима сам открыл дверь квартиры. Босой, в легких брюках и обычной белой майке он выглядел ничуть не менее серьёзным и собранным, чем в дорогом костюме с галстуком и отутюженной до хруста рубашке.
Большой опасный хищник. И пускай его спокойствие мне совсем не передавалось, но я чётко понимала, что в схватке, которая сейчас произойдет, он будет на моей стороне. Полностью за меня, даже если придется защищать насильно.
— До вас не так просто добраться. Общественный транспорт останавливается
— Доброе утро, — чётко и громко произнес Дима, полностью игнорируя возмущение.
Обдав его равнодушным взглядом, мама повернулась к прижавшейся ко мне Вере.
— Привет, моя сладкая. Ты рада видеть бабушку?
Словно ей протянули игрушку, Вера отпустила мои брюки и тут же бросилась в раскрытые объятия.
— Хоть кто-то рад меня видеть, — тут же прилетел ядовитый комментарий.
— Ма… — я откашлялась. — Мама, проходи, пожалуйста. И я рада, просто это слишком неожиданно. Ты могла предупредить, и мы бы тебя встретили.
— "Мы"? — брови матери взлетели вверх. Сама она с места не сдвинулась.
— Мы с Димой.
— Хм… То-то я думаю, моя дочь забыла о своей семье. Не звонит, не интересуется здоровьем брата… А у неё "мы", — мама так и осталась стоять у двери, не разуваясь и не выпуская сумочку из рук.
— Лика Вам звонила вчера. При мне, — вмешался Дима. — Вы не взяли трубку.
— А что ей помешало перезвонить? — только сейчас мама посмотрела на Шеремета. Это был злой, уверенный взгляд. Таким смотрят на тех, кого хорошо знают и ненавидят. Второе я понимала, но первое оставалось загадкой.
— Мам, мы были заняты, потому я и не перезвонила.
— Заняты? Я представляю.
Если бы словами можно было бить, сейчас на моей щеке горел бы след от пощечины.
— Галина Пална, Вы проделали такой путь, чтобы поругаться с дочерью? Напрасно. Дверь за спиной. Не смеем Вас задерживать, — отрезвляюще обрубил Дима.
Такого мама, видимо, не ожидала. Лицо её вспыхнуло, и даже Вера инстинктивно отшатнулась в сторону. К отцу.
— Я приехала, чтобы сказать своей непутёвой дочери счастливую новость! К Пете вернулась чувствительность. Последняя операция была удачной, и теперь нас ждет долгое и нелёгкое восстановление.
Словно кто-то выбил почву из-под ног, я съехала по стеночке вниз.
— Господи… — смахнула с ресниц брызнувшие слёзы. — Слава Богу.
— Вои именно! Слава! — послышались первые миролюбивые нотки.
— Как он? Счастлив? Что говорит? — сквозь
Последний разговор с братом был у меня позавчера. Не слишком болтливый, Петя, как обычно, пожаловался на больничную еду и нудные обследования. О том, что к нему вернулась чувствительность в ногах, он не заикнулся. Лишь по тому, что разговор получился гораздо короче, чем обычно, можно было заподозрить наличие новостей. Прояви я чуть-чуть настойчивости… Но последние дни были слишком сказочными. Эгоистично не хотелось погружаться в бесконечные домашние проблемы. Как оказалось, зря.
— Петя знает, что легко не будет, — тяжелый вздох заставил вздрогнуть. — Он у меня умница…
— Да, — я кивнула как болванчик.
— Моему мальчику нелегко пришлось.
Я снова кивнула.
— Но мы все надеемся, что ты тоже сможешь правильно расставить приоритеты, — не обращая внимания на мои слёзы и черного как туча Диму, закончила мама. — Нам сейчас нужно быть вместе и помогать друг другу.
Это была уже не пощечина. Это был выстрел. Снайперский. Прямо в сердце.
— Мама, сейчас? — на ватных ногах я поднялась с пола. — Но я сейчас…
— Лика, — договорить мне не дали, — я приехала за тобой и Верой. Ты доказала, что гордая и можешь менять жизнь по щелчку пальца, но хватит. Пора возвращаться.
Последние слова громыхнули набатом. Я сколько угодно могла уверять себя, что сильная, что никому не позволю давить на себя, но сейчас от вины и обиды меня раздирало напополам. Минутная слабость лишила дара речи, и не знаю, как бы я справилась если бы не Дима.
Для него всё было предельно понятно. На красивом волевом лице не отразилось ни сомнения, ни удивления. Он будто знал, что так будет, хотя видел мою маму первый раз.
— Птичка моя, как ты выживала эти два года? — Дима почти беззвучно выругался.
От того, какой точной и емкой была эта фраза, мне стало ещё хуже.
— Я бы попросила Вас не вмешиваться! — мама перешла на повышенный тон.
— А я бы попросил Вас свалить отсюда… — он закрыл ладонями уши дочери и тихо продолжил: — нахрен.
— Лика! — раздался глухой удар каблука о пол.
— Мама, я не могу сейчас, — хотелось спрятаться. Случись всё на несколько дней раньше, я бы и не задумывалась. Возвращаться к прошлой жизни было бы не больно. Но сейчас нет. Даже попроси сам Петя вернуться и ухаживать за ним, я бы осталась здесь. С мужчиной, которого так и не смогла забыть, несмотря на разлуку, и нашей дочерью.
— Да как ты можешь поменять свою семью на… — с блестящими от слёз глазами начала мама, но в этот раз Димино терпение лопнуло окончательно.