Сын цирка
Шрифт:
Фарук думал о том, как он купит авиабилет в первом классе для Мартина Миллса на рейс 197 до Цюриха, отлетающий ранним утром в четверг. Место 4А. Оно у окна. Дарувалла надеялся, что бывший миссионер оценит это место, а также своего интересного попутчика.
Ужин прошел в натянутой обстановке. Обычно перед отъездом Джона Д доктор был мрачнее тучи. Сейчас его переполняла радостная энергия.
— У Джона возникла замечательная идея относительно этой квартиры, — сказал Фарук жене.
Джулии она очень понравилась. Все трое долго это обсуждали. Детектив Пател человек гордый, как и Нэнси. Они
С Джоном Д всегда было легко, когда разговор шел о ком-нибудь другом, но не о нем. А тут они обсуждали конфиденциальную информацию заместителя комиссара полиции о Рахуле, о том, что его вряд ли повесят.
Джулия и Джон Д редко видели Фарука таким расслабленным. Доктор не переставая говорил, что хочет почаще видеться с дочерьми и внуками, с Джоном Д в «швейцарской обстановке». Оба они воздали должное пиву и допоздна засиделись на балконе — до тех пор, пока Марин-драйв не опустела и не затихла. Джулия составила им компанию.
— Знаешь, Фарук, я очень ценю все, что ты для меня сделал, — сказал актер.
— Я делал это с удовольствием, — ответил сценарист.
Будучи человеком сентиментальным, он изо всех сил боролся с тем, чтобы не расплакаться. Хорошо, что на балконе было темно. Какое это счастье — быть в кругу близких людей! Вокруг поднимались различные запахи Аравийского моря и города. Даже запах постоянно забитых сточных колодцев и человеческих экскрементов в этот момент казался ему почти приятным. Доктор Дарувалла заставил всех поднять бокал за Дэнни Миллса, и Дхар вежливо выпил за упокой его души.
— Он не был твоим отцом. Я в этом совершенно уверен, — сказал Фарук Джону Д.
— Я также совершенно уверен в этом, — согласился актер.
— Что случилось? Почему ты весь светишься от счастья, дорогой? — спросила Джулия Фарука.
— Он счастлив оттого, что уезжает из Индии и никогда не вернется, — ответил за него Инспектор Дхар.
Реплика прозвучала слишком авторитетно — Фарука это слегка задело, поскольку он подозревал, что и отъезд из Индии, и желание никогда в страну не возвращаться было проявлением трусости с его стороны. Значит, и доктора, и своего брата-близнеца Джон Д воспринимал как людей, пасующих перед трудностями? Такое могло быть, если Джон Д действительно верил в то, что доктор больше никогда не вернется.
— Вы позже поймете, почему я так счастлив, — пообещал им Дарувалла.
Когда доктор заснул на балконе, Дхар перенес его в постель.
— Посмотри на него. И во сне он улыбается, — удивилась Джулия.
На следующий день у него найдется время погоревать о Мадху, найдется время погоревать и об искалеченном слоном мальчике Ганеше. Кроме того, в следующем году ему исполнится шестьдесят лет. А сейчас он представлял братьев-близнецов, летящих рейсом 197. Девяти часов в воздухе будет достаточно, чтобы завязать знакомство.
В постели Джулия попыталась читать, однако Фа-рук ее отвлекал. Во сне он громко
— Место 4В, — сказал Фарук стюардессе. Джулия положила книгу и уставилась на мужа.
— Дорогой, или просыпайся, или засыпай, — прошептала она.
Ее муж в очередной раз глупо улыбался: он находился там, где ему хотелось. Для него уже наступило раннее утро четверга, точнее 1.45 утра, когда рейс 197 уже взлетал из аэропорта Сохар. В ряду напротив улыбались друг другу братья-близнецы. Но они молчали. Некоторое время понадобится им, чтобы разбить этот лед. Не станут же они молчать все девять часов! Хотя актер обладал более интересной информацией, доктор мог поклясться, что первым начнет трепаться бывший миссионер и не закроет рот всю ночь, если Джон Д не заговорит, чтобы защитить себя.
Джулия наблюдала, как во сне ее муж трогает руками живот. Доктор Дарувалла хотел убедиться, что правильно пристегнул ремень безопасности. Затем он откинулся в кресле, готовый насладиться длительным полетом.
На следующий день в среду заход солнца доктор наблюдал с балкона с братом Дхара. Мартин задавал вопросы об авиабилетах, сценарист уклонялся от ответов на них с мастерством человека, который мысленно уже проработал возможный диалог.
— Я лечу в Цюрих? Как странно. Совсем не так, как я сюда прилетал, — заметил бывший миссионер.
— У меня хорошие связи с этой авиакомпанией. Поскольку я часто летаю их самолетами, мне делают специальную скидку, — сказал ему Фарук.
— А, тогда понятно. Разумеется, я вам очень признателен. По слухам, это прекрасная авиакомпания, — отозвался бывший кандидат в священники. — Но это же билеты в первый класс! — спохватился он. — Я не смогу вернуть вам деньги за первый класс! — воскликнул Мартин.
— А я не позволю возвращать мне деньги. Повторяю: у меня хорошие связи, мне делают скидку при покупке билета в первый класс, мне это практически ничего не стоит, значит, и отдавать нечего, — отбивал доктор все его наскоки.
— А… понятно. Никогда не летал первым классом, — признался бывший фанатик.
Вряд ли Мартин разберется с этим билетом в течение рейса из Цюриха в Нью-Йоцк. Он прилетит в Цюрих в 6.00 утра, а рейс на Нью-Йорк только в 13.00 дня. Бывший иезуит размышлял, что разрыв между рейсами непонятно длинный. В билете на Нью-Йорк также имелась какая-то странность.
— Это — открытый билет на любой рейс до Нью-Йорка, — пояснил Дарувалла. — Можно зарегистрироваться на любой прямой рейс каждый день. Совсем не обязательно вылетать в Нью-Йорк в день прилета в Швейцарию. Ваш билет действителен на любой день, когда в самолете имеется свободное место в первом класса. Может быть, захочется провести день или два в Цюрихе, а может быть, и уик-энд. Лучше отдохнуть хорошенько перед приездом в Нью-Йорк.