Сын цирка
Шрифт:
Последние полтора года они подкреплялись всегда вместе, это случилось сразу же после того, как подтвердился анализ на СПИД у Макфарлейна, а его друг, гомосексуалист-генетик доктор Фрейзер, умер более года назад. Фарук не нашел никого, кто бы заменил ему Фрейзера для обсуждения достоинств проекта по исследованию крови карликов, а Макфарлейн не нашел нового друга.
Разговоры между доктором Даруваллой и доктором Макфарлейном по поводу того, как Маку живется с вирусом СПИДа, напоминали сдержанную стенографическую запись.
— Как дела, как поживаешь? — обычно спрашивал Дарувалла.
— Хорошо. Я не принимаю больше
— Нет, не говорил. Но почему? У тебя уменьшается количество Т-клеток? — говорил Фарук.
— Что-то в этом роде. Они уменьшились до двух сотен. С препаратом AZT я чувствовал себя дерьмом, поэтому Шварц решил заменить его на ДД1. Стало веселее. Для профилактики я принимаю бактрим… чтобы не заболеть воспалением легких, — уточнял Макфарлейн.
— О… — произносил Дарувалла.
— Все не так плохо, как кажется. Если ДД1 перестанет действовать, есть еще ДДС и многое другое, я надеюсь.
— Рад, что ты так себя чувствуешь, — сообщал Фарук.
— Между прочим, я начал маленькую игру. Сижу и рассматриваю свои здоровые Т-клетки, представляя, как они сопротивляются вирусу. Вижу, как эти клетки обстреливают вирус, и он погибает, — объяснял Мак.
— Это идея Шварца? — спрашивал Дарувалла.
— Нет, это моя личная идея! — восклицал Мак.
— А сильно напоминает мысли Шварца, — отвечал Фарук.
— Я тоже хожу в группу поддержки. Такие группы нацелены на долгосрочное выживание, — добавлял Мак.
— Неужели? — удивлялся Дарувалла.
— Точно. Разумеется, они берут на себя ответственность за твою болезнь. К ней нельзя относиться пассивно. Но и нельзя соглашаться со всем, что говорит твой доктор, — сообщал Макфарлейн.
— Бедный Шварц. Я рад, что не являюсь твоим врачом.
— Я тоже рад этому, — говорил Гордон.
Это была их двухминутная тренировка, когда они могли быстро обсудить весь комплекс вопросов болезни, по крайней мере пытались сделать это. Им нравилось использовать перерыв на ленч для других вещей, например, осуществить внезапную прихоть Даруваллы, решившего показать доктору Макфарлейну район «Маленькая Индия».
Когда-то давно в мае расистские вандалы привезли Фарука в «Маленькую Индию» против его воли. Тот день тоже был пятницей, когда большинство магазинчиков в районе закрыто. А может, лишь лавки мясников были тогда закрыты? Происходило ли это потому, что местные мусульмане честно посещали мечети по пятницам, этого доктор не знал. Фарук лишь хотел показать Макфарлейну «Маленькую Индию». Внезапно он почувствовал, как жаждет повторения всех прошлых обстоятельств; чтобы стояла такая же погода, были те же самые магазины, такие же манекены и даже те же самые сари.
Несомненно, Даруваллу вдохновили газеты, наверное, информация о Херитидж Фронт, об этих белых высокопоставленных неонацистских негодяях, этой деревенщине. В Канаде существовали законы против разжигания расовой ненависти, поэтому Дарувалла недоумевал, откуда у таких групп накопилось столько расистской ненависти.
Макфарлейн без всякого труда нашел место для стоянки. Как и раньше, «Маленькая Индия» поражала безлюдием и в этом отношении совсем не походила на Индию. Фарук оказался на улице Джерард у овощного магазина «Ахмад». На пересечении ее с улицей Коксвел он показал Маку по диагонали учреждение под названием Канадская служба
— Здесь меня вытащили из машины, — объяснил Фарук.
Они продолжали идти по улице Джерард и прошли «Пинди Эмброидери», где на тротуаре на веревке болтались какие-то вещи.
— В день, когда я здесь оказался, было ветрено, и они танцевали изо всех сил, — поведал Фарук Макфарлейну.
На углу улиц Джерард и Родез действовал магазин «Нимра фашнз». Они заметили, что магазин «Сингх фарм» рекламировал свежие овощи и фрукты. Друзья рассматривали фасад объединенного молельного дома, служащего также храмом Шри Рама. На воскресенье намечалась интересная проповедь — «Всего достаточно, чтобы удовлетворить потребности каждого, но не алчность людей».
Тяжелые времена наступили не только для Канадской службы этнической иммиграции, но и для китайцев. Компания «Лаки Сити Поултри» также закрылась. На углу улиц Крейвен и Джерард бывший ресторан под названием «Нирала», где работали специалисты индийской кухни, теперь называл себя «Хира Моти». Только знакомая реклама пива «Кингфишер» обещала, что, как и всегда, оно «наполнено внутренней силой». Плакат под названием «Мегастар» рекламировал прибытие Джитендра и Бали из группы «Пател Рэп» и сообщал, что на концерте выступит и Сапна Мукерджи.
— Я шел по этой улице, истекая кровью, — вспоминал Фа рук.
В витрине магазинов «Кала Кендор» и «Сонали» те же блондинки-манекены в сари выглядели столь же неуместно среди других манекенов, как и прежде. Доктор Дарувалла подумал о Нэнси.
Они прошли магазин «Сатьям», заявлявший о себе как о магазине «для всех членов семьи». Мужчины прочитали старое объявление о проводимом мисс Дивали соревновании, и пошли дальше без всякой цели, переходя с одной стороны улицы на другую. Фарук произносил названия встречавшихся им заведений. Универмаг «Кохинур», «Мадрас Дурбан», видеозал «Аполло», обещавший любые азиатские кинокартины, индийский театр, в котором сейчас демонстрировались тамильские кинофильмы. Рядом с «Чаатс Хат» Фарук объяснил Маку, что означает в объявлении «все виды чаатов». В ресторанчике «Бомбей Бел» они едва успели съесть индийское блюдо «алу тикки» и выпить пива «Тандерболт».
Перед тем, как возвратиться в госпиталь, друзья остановились на углу улицы Вудфилд у паяльной мастерской «Дж. С. Эддисон». Доктор Дарувалла искал великолепную медную ванну с орнаментированными кранами, с ручками в форме тигриных голов. Тигры рычали, ванна напоминала ему ту, в которой он мылся в доме на Ридж-роуд района Малабар-Хилл, когда был мальчишкой. Со времени своего последнего незапланированного визита в район «Маленькая Индия» он постоянно ее вспоминал. Ванну продали, и вместо нее Фарук увидел другую вещь, тоже с исключительно красивым орнаментом, тоже в викторианском стиле. Это была такая же раковина с кранами в виде слоновьих бивней, которая захватила воображение Рахула в дамской комнате клуба Дакуот. Затычка имела форму слоновьей головы, а вода лилась из крана, имеющего форму хобота. Фарук потрогал оба бивня, один предназначался для горячей, а другой — для холодной воды. Макфарлейн подумал, что это выглядит ужасно, однако Дарувалла, не задумываясь, купил раковину, поскольку она являлась продуктом английского воображения, хотя и была сделана в Индии.