Сын маминой подруги
Шрифт:
Ну, зато сегодня нам вместе не работать. Скорее всего, сегодня "разберут" наставники и будут вбивать наши головы мудрость поколений служак.
– Константин Викторович, - задумчиво пробормотал "истинный аристо".
– Вам никто не говорил, что начинать утро с расчлененки - прямой путь к неврозу и сексуальным перверсиям?
Я бросил задумчивый взгляд сначала на автора вопроса, а затем на собственный рабочий стол, где уже с утра в художественном беспорядке лежали фотографии, распечатанные мне Сережкой.
–
– На вашем месте, с учетом, хм, пикантности ситуации, я бы посетил какой-нибудь салон.
– Господин Тюфяков, если вы не заметили, то я тут!
– Сообщила Ярослава, для верности помахав рукой.
– Вы готовы помочь в этом нелегком деле нашему мужлану неотесанному?
– Удивлённое вскинул брови "Гришка".
– Удивлен, но на что только не пойдешь ради микроклимата в коллективе... Хотя и похвально! Подставить товарищу в трудный миг даже не плечо, а...
– Прошу, господин Тюфякин, замолчите.
Девушке явно захотелось кинуть. Она еще не решила что именно, но совершенно четко осознавала в кого.
– Нет, бордель мне сейчас точно не поможет...
– Со вздохом протянул я, возвращаясь к фотографиям.
– Фи, как вульгарно!
– Фыркнул наш "небожитель".
– Не путайте, пожалуйста, пристанище блядей и вполне себе респектабельный салон.
Ярослава фыркнула:
– Была бы разница!
– Разница есть!
– Веско сообщил Тюфяков, назидательно воздев указательный палец к потолку.
И отвернулся, явно не желая вдаваться в подробности. Однако девушка явно не собиралась легко сдаваться:
– И в чем же она есть?
Франт промолчал, делая вид, что никакого вопроса не прозвучало. Мы его уже достаточно изучили, чтобы быть уверенными: так молчать и игнорировать любое к нему обращение он может очень долго!
Пришлось отдуваться мне:
– "Нижний насморк" в борделе - повод к порицанию и глумлению, - пожимаю плечами.
– Та же самая срамная болячка, "прихваченная" в салоне - забавный конфуз!
Дудина-Лыкова задумчиво помолчала, прикидывая что-то в уме. Но через несколько секунд все же уточнила:
– А разве и там и там не обязателен осмотр... Сотрудниц целителями?
Я промолчал, тактично не заметив осведомленность нашей коллеги в организации подобных заведений. В конце концов, ее семье действительно могли принадлежать несколько борделей. Уточнять, что дело не в частностях, а общем принципе я не стал... Впервые с пониманием отнесясь к подобному поведению франта. В некоторые беседы действительно проще не вступать.
– Надеешься на руку и сердце?
– Поинтересовалась Ярослава, присматриваясь к фотографии в моей руке.
– Сударыня шутить изволит по-черному?
– Ехидно интересуюсь в ответ.
Это профессиональная деформация. Пусть и недолго относительно
В форме же себя держать нужно. Психологической. Вот и ищем спасение в черном юморе и наработке цинизма. Мне еще помогает алкоголь. В особых случаях.
Понимаю, что вредно. Сам многое могу сказать и про зависимость. но и остановиться в иных ситуациях не могу. Перегорю просто.
– Так что ты там рассматриваешь?
– Полюбопытствовала девушка, кинув взгляд на франта.
Тому, как оно обычно и бывало, дела до нас не было совершенно. Куда больше господина Тюфякина интересовал вид за окном и собственные мысли, чем наши "плебейские" шуточки. Хотя при случае он и сам мог "отмочить" не хуже.
– Работаем, Ярослава Федоровна, работаем, - пробормотал я, складывая фотографии обратно в бумажный пакет, который любезно предоставил мне Сережка.
Надо будет не забыть пополнить его коллекцию снэков и прочих "вкусняшек" за помощь. В конце концов, эксперт не только заморочился с распечаткой и подбором фото, но еще и крупным планом сделал именно интересующие меня фрагменты.
– Константин Викторович, - в тон сообщила мне девушка.
– Кажется, вы слегка зациклились на этом деле.
"И то правда!", - согласился я. Но вот уже восемь погибших девушек не давали мне покоя. Почему именно на них меня "сорвало", а не, скажем, на продавшице, которую изнасиловал "господин" Еремеев, я не знал. Но задача найти их стала почти навязчивой идеей.
Хотя я не с кем ей не делился, но ребятки здесь собрались наблюдательные. Воспитание обязывало, знаете ли!
– Неужели так заметно?
– Поинтересовался я небрежно, но тут же уточнил.
– Просто не люблю оставлять незаконченных дел!
Мне не поверили. Никто. Покачал головой, не оглядываясь, франт, пристукнув по полу своей трости, негромко усмехнулась миниатюрная брюнеточка.
– Кость...
Я удивленно оглянулся. Не то чтобы я был против, но как-то так сложилось, что внутри нашей тройки практикантов мы ВСЕГДА обращались на вы и по имени-отчеству. И пусть мы и так с Тюфяковым друг другу хамить намастрячились, но все же...
Кстати, Григорий Васильевич тоже такому выверту женской психологии удивился. Даже взглядом окинул подозрительным. Вот только не совсем понятно было, меня или девушку.