Сын неба

Баулин Евгений Петрович

– Неувязка получилась. Хотел с полком в воздухе познакомиться, а встретился с врагом. Можете на счет полка записать два сбитых самолета.

– Поздравляем с победой, – начальник штаба крепко пожал Покрышеву руку. – Теперь можно и от дохнуть.

– Отдохнем потом, – возразил Покрышев. – А сей час пойдемте в штаб, поговорим о наших делах…

Так с чего же начать? Чем больше он размышлял над этим вопросом, тем тверже склонялся к мнению: без крепкой дисциплины ему не добиться высокой боеспособности полка. На одно из первых совещаний не явилось несколько командиров. В тот же день Покрышев пригласил их к себе. Выяснилось, что они попросту игнорировали приказ. Не явившиеся на совещание командиры были наказаны. Об этом сообщалось в приказе по полку. А в последних строках приказа было написано:

«Предупреждаю весь личный состав, что впредь ко всем нарушителям дисциплины и лицам, нечетко несущим службу, буду применять более строгие меры». Полк постепенно менял свое лицо. На командные должности пришли новые люди. Из ветеранов, которые начинали войну, осталось всего два летчика: Петр Ли-холетов и Виктор Зотов. Оба они командовали эскадрильями. Основное ядро полка составило пополнение, прибывшее весной 1942 года. Из этого пополнения особенно выделялись Владимир Серов и Валентин Веденеев. Двадцатилетний кубанский паренек Владимир Серов очень скоро выдвинулся в число лучших летчиков. Он подкупал своим неуемным стремлением летать и драться, безудержной отвагой. Владимиру повезло. Он попал в эскадрилью Александра Булаева, и тот из вчерашнего необстрелянного новичка сделал храброго, опытного воина. За год Серов добился больших успехов: одержал несколько блестящих побед, стал летать на новом истребителе «Ла-5» и командовал эскадрильей. Успехи Валентина Веденеева были скромнее, но он тоже имел на своем счету сбитые вражеские самолеты и командовал звеном. В июле в полк снова прибыло пополнение. Восемь молоденьких младших лейтенантов в новенькой форме с завистью смотрели на летчиков в выцветших гимнастерках, с опаленными солнцем, обветренными лицами. К фронтовикам, «понюхавшим порох» и имевшим награды, они относились с уважением. У новичков было одно желание: быстрее сесть в боевой самолет.

– С этим спешить не будем, – заявил Покрышев при первом знакомстве. – Набирайтесь опыта. Потом вас проверим. Выдержите экзамен – начнете осваивать «ЛА-5».

Молодежь готовили к боям основательно. Покрышев постоянно интересовался, как идет учеба, часто расспрашивал об этом командиров эскадрилий. И был очень доволен, когда слышал в ответ, что ребята попались хорошие и быстро входят в строй.

Из нового пополнения обращали на себя внимание испанец Бенито Агирре и Ефим Лавренов.

Бенито приехал в Советский Союз вместе со своими сверстниками, когда у них на родине шла гражданская война. Он всей душой ненавидел фашистов: от их рук в Испании погибли его родители. Темпераментный и нетерпеливый, испанец надоедал командирам вопросом: скоро ли его пошлют в бой.

Кумиром Бенито был Серов. Он копировал серовский воздушный почерк, на земле ходил так же, как и Серов, – вразвалочку, засунув руки в карманы галифе.

Полной противоположностью Бенито был Ефим Лавренов – небольшого роста, голубоглазый, румяный и немного курносый паренек, очень застенчивый и незаметный. Лавренов прославился тем, что спас от гибели командира, защитив его в бою.

Покрышев теперь летал на боевые задания реже. Новая должность приковывала его к аэродрому, да и прибывающие в полк молодые летчики требовали внимания. И он не жалел сил, передавая им свой опыт и знания.

ВТОРАЯ ЗВЕЗДА ГЕРОЯ От сильной жары свинцом налилась голова, пересохло во рту, тяжело дышалось. Куда скрыться от беспощадных лучей солнца? Может быть, вон под тот дуб, что одиноко возвышается на холме? Или броситься в освежающую прохладу реки? Попытался встать, но тут же почувствовал острую боль в спине. Пробовал крикнуть, открыл рот, но не услышал своего голоса. Солнце неожиданно исчезло, а на его месте осталось серое пятно. Он присмотрелся и увидел, что серое пятно-это брезент походной палатки. Но почему видит только левый глаз? Рука осторожно дотронулась до того места, где был правый глаз, и ощутила туго натянутый бинт. Почему он здесь? Откуда такая боль в спине? И что с правым глазом? Ведь он, кажется, вылетал куда-то? Да, да. Вместе с летчиком Кудрявцевым на тренировочном самолете «УТИ-4». Кудрявцев только что вернулся в полк из госпиталя, и он, Покрышев, решил проверить технику пилотирования… Что же было потом? Они взлетели и не успели сделать первый разворот,

как из-под капота начали бить языки пламени. Машину пришлось сажать поперек полосы. Погасить скорость, естественно, не удалось. Самолет выкатился за полосу, зацепился шасси за канаву и перевернулся. Почему он не списал эту старую рухлядь? Ведь давно собирался. Машина изрядно поношена, даже шасси не убирались. Решил оставить ее для тренировок. Вот и пострадал сам.

– Как чувствуете себя, Петр Афанасьевич? – услышал он рядом с собой голос.

Покрышев осторожно повернул голову и увидел замполита полка.

– Дышать трудно. И грудную клетку давит.

А в спину – как кол забили… Потом, сморщившись от сильной боли, спросил:

– Сколько я уже лежу?

– Двадцать пять часов.

– Многовато! Что с Кудрявцевым?

– Не беспокойтесь. Жив-здоров. – И, помолчав не много, замполит протянул свежий номер газеты.– Здесь Указ напечатан. Вы награждены второй медалью «Золотая Звезда». Поздравляю вас, Петр Афанасьевич!

– Неужели? – не поверил Покрышев.

– Прочтите, – протянул газету замполит.

Покрышев медленно читал строки Указа. Потом от вернулся в сторону и тихо произнес:

– Вчера мне исполнилось двадцать девять лет.

– Вам поздравлений много пришло. – Замполит положил на тумбочку пачку писем и телеграмм, – От командования воздушной армией, политотдела, однополчан-гвардейцев, друзей… Всех трудно перечислить. В полку проведен митинг. Мы гордимся, что вы первый на Ленинградском фронте удостоены звания дважды Героя Советского Союза. Ребята желают вам скорейшего выздоровления.

– Я очень тронут. За поздравления передайте мое сердечное спасибо. Они для меня хорошее лекарство.

Месяц он лежал в полевом госпитале. Постепенно начинали возвращаться силы. Опухоль у глаза рассасывалась, заживали ушибы. Но боль в спине не утихала: беспокоил позвоночник.

– Это последствие ушиба, – успокаивал врач. – От дохнете немного – и всё пройдет.

Несколько недель Покрышев провел в доме отдыха под Москвой. Но и после отпуска боль в позвоночнике не проходила. Она мешала ему свободно ходить, заставляла стискивать зубы при неосторожном или резком движении. И всё же Покрышев верил, что эта проклятая боль скоро исчезнет и он снова будет беспощадно бить врага. Этим оптимизмом было проникнуто его обращение, адресованное комсомольцам-летчикам. Обращение напечатала армейская газета «Боевая тревога» в день двадцатипятилетия Ленинского комсомола.

«В эти годы и на нашу с вами долю выпала честь участвовать в великой борьбе, в Отечественной войне советского народа против ненавистных немецко-фашистских захватчиков, – писал Покрышев. – Будем же достойными сынами своего социалистического отечества. Пусть наши молодые сердца, наш воинственный дух, наша воля к победе не успокоятся до тех пор, пока вся наша Родина-мать, от края и до края, от моря и до моря, не обретет вновь полной свободы и независимости. Смело, братья! С оружием в руках, беспощадно уничтожая врага в воздухе и на земле, отстоим наши права, нашу молодость».

Позвоночник продолжал беспокоить. Однажды, после совещания в штабе армии, к Покрышеву подошел генерал Рыбальченко:

– Что ты, Петр Афанасьевич, сидишь сморщившись, как гриб после мороза?

– Проклятая боль не дает покоя, Степан Дмитриевич.

– К врачам обращался?

– Не раз. Ничего не находят.

– Мне докладывали, что в Ленинград привезли партию новых рентгеновских аппаратов. Я дам команду, чтобы тебя направили на рентген. Может быть, там определят, в чем дело.

Покрышев воспользовался советом. Врач долго и внимательно рассматривал рентгеновские снимки.

– Вот здесь,– он провел пальцем по снимку,– у вас обнаружена трещина четвертого грудного позвонка. Она и беспокоит. Необходимо срочно пройти курс лечения,

иначе могут быть тяжелые последствия. Покрышева снова положили в госпиталь. Лежать пришлось на деревянном щите, – так требовали врачи. Лечение превратилось в муку. Потянулись утомительные дни. Как он ждал, чтобы быстрее кончились эти процедуры. Покой и тишина угнетали и тяготили его. Радостнее становилось, когда навещали друзья. Они не забывали Покрышева, появлялись в госпитале шумные, веселые. Приходили Андрей Чирков (его тоже назначили командиром полка), Федя Чубуков, (он теперь командовал покрышевской эскадрильей в гвардейском полку). Заходил несколько раз Вася Шелегов. Часто приезжал Иван Дубовик, который временно исполнял обязанности командира полка. Однажды в госпиталь приехал художник Яр-Кравченко рисовать портрет дважды Героя.