Сын несущего расходы

Каттнер Генри

– Вы, похоже, отлично приспособились.

– Я учился. Все наиболее чувствительные Болди обязаны готовиться. Мы покупаем безопасность, забывая о некоторых преимуществах. Заложники судьбы, хоть это и высокопарно. Мы создаем блага будущего, прося лишь об одном - чтобы нас пожалели и приняли такими, как мы есть. Отказываясь от многих благ настоящего, мы просим будущее принять нашу дань и принести умиротворение.

– Вы несете расходы, - сказал Кейли.

– Да, мы несем расходы. Мы и наши дети. Таков баланс. Если бы я извлек нечестные преимущества из своих телепатических

способностей, я не прожил бы долго. И Болди были бы стерты с лица Земли. Мой сын обязан знать это, а то он становится слишком антагонистичным.

– Все дети антисоциальны, - протянул Кейли.
– Они индивидуалисты по природе. Вам стоит беспокоиться лишь в одном случае: если отклонения мальчика так или иначе связаны с его телепатическими возможностями.

– Может, вы и правы...

Букхалтер осторожно коснулся разума собеседника. Сопротивление значительно ослабело. Он улыбнулся про себя и продолжил беседу о личных трудностях.

– Отец всегда остается отцом. А взрослый Болди должен быть очень приспособлен к окружающему миру, иначе он погибнет.

– При правильном воспитании у ребенка не будет много неприятностей, заметил Кейли, - но учитывая один нюанс... Если в дело не вмешается наследственность.

– Это более, чем вероятно. Телепатическая мутация практически не изучалась всерьез. Тем более, что телепатия может быть вообще не свойственна для разума. Если лысение является характеристикой второго поколения, то у третьего вполне могут проявиться иные черты.

– Если честно, - сказал Кейли, - то у меня лично ваши способности вызывают нервозность...

– Я вижу. Как у дуэлянта Рейли.

Сравнение не слишком пришлось автору по душе.

– Во всяком случае, - сказал он, - если мутация ошибочна - она умирает. Попросту не дает значительного потомства. Я смотрю на ситуацию глазами психоисторика. Если бы в прошлом существовали телепаты, настоящее было бы иным.

– Вы уверены, что их не было?
– спросил Букхалтер.

Кейли растерянно моргнул.

– Вы считаете... Черт побери, в средние века их называли бы святыми. Или колдунами. Опять же эксперименты герцога Рейна... Но все же подобные случаи были преждевременны. Природа обычно вытаскивает выигрышный билет, но не всегда с первого раза.

– Возможно, и телепатия еще не выигрышный билет... А всего лишь ступень к другим вершинам, например, к четырехмерным сенсорам.

Однако, наша беседа приобретает абстрактный характер...

Кейли увлекся и практически забыл о собственных комплексах.

Приняв Букхалтера как телепата, он стер свои возражения против телепатии, как явления, и спорил азартно и неординарно.

– Человеку свойственно отделять себя от остальных. В прошлом немцы вечно тешили самолюбие тем, что они не такие, как все. То же самое происходило с... как там называется эта восточная раса?..

Ну, острова за китайским побережьем?

– Японцы, - у Букхалтера была отличная память на всякую ерунду.

– Да, японцы. Они твердо знали, что они - потомки богов, и, следовательно, высшая раса. Изумительная логика. Японцы были малы ростом и наследственность создала комплекс по отношению

к более высокорослым расам. Впрочем, южные китайцы были не выше, но у них подобного барьера не наблюдалось.

– Значит, среда и воспитание?

– Они. Когда японцы получили идеи буддизма, они переделали его на корню, приспособив к собственным нуждам. Так возник бусидо, завораживающе прекрасный и бестолковый кодекс самураев, идеальных воинов-рыцарей. Вы когда-нибудь видели бонсаи или ювелирные японские деревья?

– Не помню. Как они выглядят?

– Крохотные подробные копии настоящих, но из драгоценного камня и с безделушками, свисающими с ветвей. И зеркальце. Непременно зеркальце. По преданию, первое драгоценное дерево предназначалось для выманивания богини Луны из пещеры, где она сидела в самом дурном расположении духа. В результате леди была столь заинтригована видом сверкающего дерева и собственным отражением в зеркале, что вышла на свет божий. И все остальные принципы японцев были одеты в столь же прелестные одеяния. Гениальная идея. Нечто похожее пытались сделать древние немцы. Их последний диктатор - его еще звали Бедный Гитлер, я уже забыл из-за чего, но какая-то причина была - возродил первобытную легенду о Зигфриде. Отличная рациональная паранойя. Идеал - домашняя нематеринская тирания, крепкие семейные связи. Они же перешли и на государство. Немцы воспринимали Бедного Гитлера, как общего Отца. Мы также повторили их путь и неизбежно пришли к Взрыву. А Взрыв привел к мутации.

– А в результате мутации появился я, - пробормотал Букхалтер.

Он допил напиток. Кейли глядел в пространство невидящими глазами.

– Забавно, - сказал он спустя некоторое время, - крайне забавно... Весь этот бред со Всеобщим Отцом... Знаете ли вы, как эффективно он способен влиять на человеческую психику?

– На человеческую?
– с еле заметной иронией переспросил Букхалтер.

Кейли бросил на него острый взгляд.

– Простите, - спокойно ответил писатель, - простите меня. Конечно, вы тоже человек. И я обязан извиниться перед вами.

– Забудем это, - улыбнулся Букхалтер.

– Нет, я не хочу забывать, - возразил Кейли.
– Вы знаете, я вдруг обнаружил, что телепатия не так уж важна. И она не делает вас отличным от меня. Отнюдь...

– Обычно у людей уходят годы на понимание вашего открытия, - заметил Букхалтер.
– Годы жизни, годы работы вместе с выродком, которого они воспринимают лишь как Болди, Лысого.

– Вы прочли мой комплекс во время работы над Дариусом?
– неожиданно спросил Кейли.

– Нет.

– Вы лжете, как джентльмен. Спасибо. И мне неважно, читали ли вы мои мысли, или это плод моего больного воображения. Я скажу вам сам, повинуясь лишь собственной воле. Мой отец - я ненавижу своего отца - был тираном, а я был маленьким ребенком, и он бил меня в присутствии множества людей. Но почему-то сегодня прошлое не кажется мне столь важным.

– Я не психолог, - ответил Букхалтер.
– Но и мне прошлое не кажется важным. Особенно комплексы прошлого. Вы давно не маленький мальчик. Вы взрослый большой Кейли, и я с вами работаю и беседую.