Сын Ра, Любящий своего отца, Птолемей IV
Шрифт:
Разумеется, это положительным образом сказалось на мореходных качествах кораблей, строительство которых ещё и было удешевлено за счёт дальнейшей стандартизации кораблестроительства на крупных верфях, и оптимизации конструкции корабля и применении новых материалов.
Таким образом, «иллирийские пираты», которых римляне воспринимали в качестве жалких варваров, по которым достаточно было «вдарить по лицу кулаком, да хорошенько так, чтобы проучить!», внезапно разбили численно превосходящий в числе римский флот за счёт лучшей выучки, опыта и обучения, а также более качественных кораблей.
Разумеется,
Естественно, я воспользовался данным случаем, чтобы углубить свои отношения с Карфагеном. По результатам переговоров пришли к уговору, что карфагеняне построят на предоставленные мной, правда, в виде беспроцентного долгосрочного займа, денежные средства 200 военных кораблей на моих же, к слову, восточных верфях.
Я же, взамен, буду уплачивать карфагенскому Сенату денежное довольствие на их постоянное содержание в полной боеготовности, а также укомплектую при необходимости эти корабли необходимым экипажем.
Ну и, естественно, я также взял на себя обязательство по финансовому обеспечению полноценного и постоянного содержания в полной боеготовности остальных кораблей Карфагена.
То есть, я фактически взял на себя обязательство создать и снарядить огромную эскадру в 200 кораблей, а также финансово обеспечивать весь карфагенский флот.
Кроме того, я договорился с Карфагеном о создании при дипломатическом посольстве Панэллинского союза в Карфагене военного представительства, в которое будут включены сухопутные военные и военно-морские офицеры, задачей которых стало обучение карфагенских экипажей.
Разумеется, чтобы сокрыть эти махинации от Рима, они были оформлены посредством хитрых схем с длинными цепочками различных подставных организаций.
Впрочем, как позже выяснится, оно и не потребуется — стратегическая разведка у римлян, особенно в сравнении с карфагенянами, у которых она была передовой, находилась на уровне морского дна.
Что касается армии, то тут я лишь взял на себя обязательство по содержанию части карфагенских наёмников, а также предоставлению и самостоятельному содержанию воинского контингента в 3 000 всадников.
Оформленных, разумеется, в качестве «наёмников из числа галатов, фракийцев, иллирийцев и прочих варварских народов…». В принципе, ложью это и не было — среди них были и фракийцы, и фракийские галаты, и иллирийцы, да и все прочие. Правда, их содержание было мизерным, в то время как «прочие варварские народы», среди которых — армяне, арабы, мидяне, бактрийцы и другие восточные народы, превалировали в составе войска.
К слову, последние, в большинстве своём, вообще-то, были моими подданными, но вот такой вот хитрой формулировкой они были оформлены как «прочие варвары». Ну, а численность отряда, разумеется, была многократно занижена, в результате чего отряд даже при внимательном рассмотрении выглядел для римской агентуры как «какие-то там горстки фракийцев и иллирийцев, ха!»
В то же самое время, это были 3 000
Разумеется, это было серьёзным усилением карфагенской армии, у которой на момент вторжения в моей прошлой жизни было всего 9 000 всадников.
Как не трудно посчитать, это довольно внушительное укрепление карфагенской конницы, тем более, что для них оно являлось совершенно бесплатным. Ну и, разумеется, как финальный штрих, я потратил значительные денежные средства на укрепление карфагенской власти в Иберии, в частности, на подкуп иберийских племён.
Вернее, это проделывал в рамках тщательной подготовки к военной операции против Рима сам командующий карфагенскими силами в Иберии — Ганнибал Барка, а я его просто спонсировал самым активным образом, естественно, в обход коррумпированного карфагенского Сената.
Ну и, наконец, мои усилия кульминировали в том, что Ганнибал, один из величайших военных умов античности, наконец-то, напал на Сагунт, союзный Риму, воспользовавшись удачным случаем — значительная часть римского флота была в данный момент уничтожена в морском сражении при Фаросе…
Глава 30. То и пожнёшь
… Карфаген должен быть разрушен …
Правда, напал он на него не в 219 году до нашей эры, а в 218, так как его силы увеличивались всё более и более благодаря моей поддержке, и он закономерно желал извлечь из этого как можно больше пользы для себя.
Впрочем, как уже было ранее сказано, его мнение по поводу даты начала войны изменилось вместе с тем, как римский флот оказался на грани практически полного уничтожения после битвы при Фаросе, что в Иллирии.
Иллирийцы под руководством Деметрия Фаросского (он как раз происходил из этой сиракузской колонии) полностью разгромили римский флот в крупном морском сражении, доказав верность избранного мной пути развития.
В любом случае, для Ганнибала Барки это стало буквально спусковым крючком, ведь теперь, когда большая часть римского флота была уничтожена, а он располагал флотом в четыреста кораблей, из которых двести были снаряжены мной, пороховая бочка в Иберии должна была взорваться моментально.
Собственно, она и взорвалась — в 218 году до нашей эры Ганнибал напал на Сагунт, осада которого, впрочем, затянулась на 7 месяцев, несмотря на мощный флот, армию и осадный парк.
Рим, тем временем, бездействовал в отношении Сагунта и Ганнибала. Вернее, вынужден был бездействовать — как-либо помочь своему союзнику в лице греческого полиса на средиземноморском побережье Иберии он не мог в силу преимущества Карфагена на море.
Что Рим делал, так это восстанавливал флот. Где? Ну, естественно, на моих восточных верфях — я точно также выдал, но уже Риму, значительный заём на строительство военного флота, но уже в триста кораблей. Конечно же, я также взял на себя обязательства по содержанию флота.